И все же

Глаза закрою и тотчас плыву...
Плыву в реке чужих воспоминаний
и неисполненных, увы, своих желаний,
проглядывая за главой главу,
всплывающее в подсознаньи -

прочитанное, слышанное вскользь
и перемешанное с собственною болью,
пережитОе, становясь невольно
одним из тех, кто с разумом поврозь,
терзает, посыпая раны солью,

себя-любимого, оценивая жизнь,
в которой сказки только для намеков,
каких - не ясно, опыт для уроков,
а счастье будет, рядом окажись
оно, воспринято сугубо однобоко -

эгоистично, потому как - жаль
лишать себя-несчастного частички
чего-нибудь, что глазу симпатично,
чего так жаждет получить душа
и загореться, вспыхнув, как от спички

понюшка пороху... Но, озарив собой,
на сколько можно, темноту и мерзость,
быть уничтоженной за этакую дерзость
Всевышним разумом, не признающим сбой
покоя, рушащего безмятежность

Небесную, рискуя, и уйдя туда,
куда пошлют за это Боги, в наказанье,
лишив приятностей и болей Мирозданья,
здесь добываемых при помощи труда,
в мучениях душевных, в ожиданьи

конца страданий или - чаще - кар
за что-нибудь, ниспосланных со свыше...
И, все же, радуясь, что жив - живет и дышит,
не провалившись до сих пор в Тартар,
где, по сравнению с землей, темней и тише.