Капитан квадратная голова

  Пасмурное севастопольское утро, +6.5 В Питере -2, ветер южный. В Красноярске –30, ветер тоже южный. Это наше тепло дошло до них, а могло бы и… Было бы гораздо холоднее. Вовка проснулся, заходит ко мне, мол, деда, сыграем? Приволок пиратский корабль на колёсах, капитана и команду рассадил по местам. Это такие «майнкрафты», человечки с квадратными головами… Капитаном мы назначили резинового (непромокаемого) майнкрафта, а команда была вся из пластмассы, человечки, тоже с такими же кубическими головами… Понятно, что судно с самым настоящим пластмассовым флагом с изображением черепа и двух тазобедренных костей. А почему именно тазобедренных? Потому, что согласно прилагаемого черепа, они очень даже были пропорциональны ему… И началось… Пошли команды за командой… «С якоря сниматься, по местам стоять», «Впередсмотрящего на бочку», «Эй на румбе, румбе, так держать», «на абордаж». Вспомнили песню из «Человека-амфибии»… Я даже всплакнул немного, слёзы потекли вместе с воспоминаниями.
  И вспомнил я свой второй рейс и в нём смешной случай, как мне сегодня кажется. Решил описать вполне интересный рабочий момент. Я уже тогда любил наблюдать за поведением капитана и команды судна. Усы у меня уже были, чай армию отслужил. И было чего на них мотать…
  Судно идёт на швартовку с рыбаком (так мы называли рыболовецкие суда). Они в свою очередь нас называли просто «база». А требовалось всего ничего. Перезагрузить мороженую продукцию с их борта на наш. Но сколько же там нюансов… Но самое главное - пришвартоваться друг к другу, а бывало и в штормовых условиях. Не все время коту Масленица… Не всегда на море штиль. От капитана требовались незаурядное умение суметь всё это сочетать вместе. И погоду, и массы обоих судов, и умение или неумение самой команды. Всё бывало. Приходилось и учить непосредственно, как говорится, на ходу. Вот и сегодня… К сожалению, с первого захода пришвартоваться не получилось. Клятый шторм и, как говорится, те самые нюансы…
  Капитан снова стоит у иллюминатора на банке (табуретка, сделанная специально для него), чуть впереди меня, метра полтора. Он маленького роста, в общем метр с мицей (кепкой), но какой он Мэтр! Я его просто уважаю и обожаю. Он для меня пример, он - Лев Толстой, я за ним записываю…
Что и как он делает, как себя ведёт при этом наш Мыкола Галампета. О, стихами начал говорить, значит не вру. Кличка негласная за ним была «Мыкола вчёный». Это я пишу так, как звучит на украинском языке. Он действительно нам казался очень умным. Короче, авторитет! Сам он был из Западной Украины, говорил с характерным акцентом, присущим только им. Это никому не мешало. Вот и я с таким человеком рядом можно сказать умнел на глазах. И вот очередная команда для меня: «На румбе? Так держать!» Выходим на один курс с рыбаком, начинаем сближаться… Капитан - натянутый нерв, весь растворился в движении двух огромных судов… Он там, на острие атаки, руки, вцепившиеся в деревянный леер всё-таки передают волнение и мне. Я на руле весь во внимании, удерживаю наше судно на заданном курсе. Слышу по громкоговорящей связи голос 3-го помощника капитана, командующего на баке швартовной командой, который обращается к капитану (не вовремя): «Требуется внести следующую коррективу относительно курса корабля». Он, 3-й помощник капитана, бывший военный офицер в отставке, бывший командир подводной лодки, интеллигент во втором поколении, музицирующий на нашем, видавшем вилы всех штормов, пианино и которого, к тому же, звали Вениамин Иннокентьевич, решил поумничать. И вот что он услышал. И я… "Эй, на баке, Веник, шёл бы ты… лесом со своими коррективами". Молчи и слушай мою команду». У меня создалось такое впечатление, что и ветер в эту секунду прекратился, так тихо стало вдруг. Через несколько минут начали заводить швартовные концы, ещё через несколько  напряжение спало и капитан добрым голосом, повернувшись ко мне, сказал: «Держи вон на ту тучку, а если я тебе мешаю, то я слезу с баночки». Голова его, как мне тогда показалось, была немного квадратная… на фоне прозрачного иллюминатора.