Гарем

ГАРЕМ
(Подстрочник)

(Трагикомедия в трёх действиях)

Лица:

Царь
Слуга
Царица



1-я сцена

Царь в постели

Царь в пастели, ожидая кого-то из своего гарема.

С л у г а:
– Ангелла, Гелла, Белла, Зея, Царица, Цветта, Провисшая Губа… кого вызвать, Царь? (или Капля, дело в том, что на табасаранском языке слово К1ант1 можно употреблять как и Губа, как и Капля, в зависимости от контекста. Так как, здесь нет контекста, что ближе к русскому сознанию, то можно использовать)

Ц а р ь:
– Прошлую ночь провел с Геллой… Зея моя, Зе-Зеяяяя…

С л у г а:
– «Зе-Зея» – нет, Царь, а – Зея!

Ц а р ь: (встает из постели)
– Какая разница – Зея, или – Зе-Зея!
«Зея» – говорят, новенькой, красивой, а Зе-Зея – горделивой и обветшалой (по табасарански)!

Ц а р ь: (думая, как будто к себе)
– Зея – Зе-зея; (Когда сказал «Зея» желанность, погладывая, показывает, а когда сказал «Зе-Зея» ходит на цыпочках показывая гордость, важность) Зея – Зе-Зея; Зея – Зе-Зея! (подмахнув рукой, усиленным голосом) Моя Зеееяяяя! (опять ложиться)

С л у г а:
– Очередь – Провисшей Губы!

Ц а р ь:
– Что за имя? Другого не нашли?

С л у г а:
– Ваше здоровье, Царь, Вы же её так назвали…

Ц а р ь:
– Я здоров! Ааааа…

С л у г а:
– Нельзя нарушить очередь.

Ц а р ь:
– Если нельзя, то почему, спрашиваешь, кого вызвать?

С л у г а:
– Твое превосходство, мой господин!

Ц а р ь:
– Здесь я не вижу моего превосходства!

С л у г а:
– Без очереди может прийти только Царица!

Ц а р ь:
– Кто дал ей такое право?

С л у г а:
– Все законы и порядки Ты устанавливаешь, Царь!

Ц а р ь:
– Тогда, почему же не делаешь, то, что я говорю?

С л у г а:
– По тобою установленному порядку мне дай приказ, тогда я его выполню!

Ц а р ь:
– Ладно уж, пусть придет любой!

С л у г а:
– Так не пойдет, Царь! У тебя только две пути…

Ц а р ь:
– Какие?

С л у г а:
– Провисшая Губа или издать приказ.

Ц а р ь:
– А Царица?

С л у г а:
– Она не в твоей власти (она – по своему желанию)!

Ц а р ь:
– Как так?

С л у г а:
– Она приходит, если самой захочется.

Ц а р ь:
– Да что такое!?! Я – Царь, или – кто? (усилив голос)

С л у г а:
– Будь здоров, Царь, не ты – Царь, а – твой разум. (ещё больше разгневался.)

Ц а р ь:
– Я здоров, вы не здоровы! Почему я не могу, то что хочу?!

С л у г а:
– Ты можешь делать что угодно, с самим собой, а с другими – нет.

Ц а р ь:
– Разум же мой?

С л у г а:
– Если разум – твой, то почему он довёл тебя до такого состояния?

Ц а р ь:
– Не понимаю?

С л у г а:
– Ты по своему разуму установил такие порядки, а вот на этот ночь ты бессилен в своих установках. Что выбираешь: Провисшая Губа или – издание другого закона?

Ц а р ь:
– Пусть на этот ночь никого не нужно! Вытерплю! Садись пиши новый закон! Это более злободневна.
1.«Ликвидация Гарема»
2.«Любого, кого пожелал, приводит ко мне»
Поставь печать, отправь по всем уголкам империи.

С л у г а:
– Хорошенько подумал, Царь?

Ц а р ь:
– Я не намерен каждый раз с моими глазами вступит в драку. Пусть они блаженствьются жизнью!

С л у г а: (на написанный им закон, взявшись за руку царя,  которого в постели и выбрав палец с перстным-печатью, изо рта на дунув на печать пар сделав голосом «хах», перевернув руку перстень-печатью вниз ставит на написанное)
– Да! Пусть кайфуют! Царь! Да! Пусть!

Ц а р ь:
– Осторожно! Мою руку сломаешь!

С л у г а: (пошел, взял лупу и смотрит на поставленный печать. Видит что неразборчиво напечатался, мимикрией показывая это, опять руку всовывает под одеяло чтобы взят руку царя с перстень-печатью)
– Не опечатался, Царь!

Ц а р ь: (лежит Царь в постели, как собака, которая не хочет идти за стадом)

С л у г а: (опять взяв за палец с перстнем, сильно-при-сильно нажимает на закон, аж сидящего на табуретке ноги приподнимались)
– Теперь посмотрю как она не напечатается!

Ц а р ь: (рожу исковеркает от неудобной позиции, что слуга ставить печать на его новый закон)
– На сколько сильно нажимаешь, ведь не твоя рука! Хочешь руку царя поломать?!

С л у г а:
– Чуть-чуть потерпи Царь! Твой же приказ исполняю ведь! Не из моей прихоти так делаю! В постель красивой желая втащить! Подожди, посмотрю ка, получился ли оттиск!

Ц а р ь: (руку опять всунул под одеяло)
– Без чернила получиться ли?!

С л у г а: (ударяя себя в лоб)
– Эх башка! Башкккааа! (пошел, принес чернила и опять повторяет то же самые процедуры с печатью) Теперь это уже настоящий, имеющий силу закон, устанавливаемый во всей империи! (уходя) Закрыть дверь?

Ц а р ь:
– Оставив меня одного, куда идешь?

С л у г а: (глаза вытаращил)
– Я не из гарема!

Ц а р ь:
– Я тебя ни в постель зову! Евнух!

С л у г а:
– А если не…, то зачем…?

Ц а р ь:
– Спинные лопатки как бетон схвачены…

С л у г а:
– Я не девушка!

Ц а р ь:
– Что возмущаешься! Девушка! Гарем! Не съем!

С л у г а:
– Провисшую Губу вызвать?

Ц а р ь: (встаёт из-под одеяло и сидит в постели)
– Не плохо было бы… Что делать то, ведь новый закон издал же!

С л у г а:
– Об этом (потряхивая закон) пока никому не известно! До утро всю что хочешь делать можешь делать, Царь!

Ц а р ь:
– Чтоб эту мою руку отсох (подняв руку с перстнем) нужно было же до утра оставить закон без печати! Что я наделал! Куда же, к чему же я поторопился, скажите ка!

С л у г а:
– Почему горюешь! Неужели сам себя не можешь обмануть!

Ц а р ь:
– А как же сам могу себя обмануть? О чем думаешь то? Кааак? Это, который должно , разбив слететь (ударяя по своей голове) даст ли мне обмануть! За ним вместе и то что в внутри – в сердце! То что в моей голове находящее серое вещество, поскорей-поскорей подтолкнув заставил печать ставил на закон, чтоб мне на этот ночь не досталось Провисшая Губа! Хотяяяя… она мне и не нужна была, капля провисшая под зелёный лист, которая отрывающаяся, в любой момент, капризуля! Я же хочу Зею! Когда вижу ее стан, превращаюсь в воск! Ее красота пленяет меня! Ее облик обволакивает меня! Ах моя Зеееяяя!

С л у г а:
– Ну тогда ложись лицом вниз, мечтая… Раз-два по проведу кулаками по твоим лопаткам вниз-верх смягчая их… по центру позвоночника, до самого таза, утаптывая, схваченные мышцы разминая! Ну, поворачивайся! Зеееяя забыть не получаемый! Забыв Зею Провисшую Губу держи в уме! Чистой воды крапинку! Зеркало– стекло! И внутренности просто прозрачная, просеивающая свет через себя! Ночью в ней – луна, луну впустившая в себя, отсвечивая изнутри как гусеница-светлячок! Днем в ней – солнце, солнце впустившая в себя, рассеивая лучи, как от неба луна! Евфрат и Иордан не из таких ли капель образованные реки?! Зееяя, вот она и есть настоящая Зея, Царь, из-за того что она видна как сияние (Зея, означает на табасаранском языке сияние)!

Ц а р ь:
– Когда по очереди приходящая ко мне, как ты говоришь, сияющая капелька, как баба-яга приходить же ко мне, нижнюю губу проволакивая по полу, и приходившись начинает пилит меня как железо со всякими услышанными байками и сплетнями! «Днем – солнцем, ночью – луной» ты называешь ее мне, так как она комок колючий! Ноги к ней не возможно прикасаться, как сразу начинает требовать то серьги, или цепочку! И мне приходится ложится с ней обратившись спиною, выполняя свои же дурацкие мною установленные законы. Нееет, не будет в моем царстве такие обряды. Хватить! Ты ещё мне говоришь, что до утра никто не будет знать о новом законе! Тебя, наверное, не известно, что, как против меня восстало, внутри меня находящееся войско!

С л у г а: (сидящий массажируя на спине царя про себя мимикрией ругает его под каждым нажатием своего кулака в мышцы спины)
– Становится ли легче?

Ц а р ь:
– Становиться, более-менее! Давно рука мужика не видела моя спина!

С л у г а: (выторочив глаза)
– Подожди ка, Царь, теперь я начинаю понимать, почему ты искал повод, чтобы отказаться от Провисшей Губы. Теперь ты хочешь по новому закону имеющийся гарем ликвидировать, и на каждую ночь меня пригласить, чтобы твою спину размять, не так ли?

Ц а р ь: (в подушку впертое лицо повернул к слуге и поулыбнулся)
– Ты же мой раб?

С л у г а:
– Чтоб размять твою спину – раааб?! В каком краю услышал, что у какого-то царя имеется раб, для массажа спины! Мое служение – размять твою спину что ли?

Ц а р ь: (опять засмеялся)

С л у г а: (спустя некоторое время)
– Или мои обязанности, принимать тех кто приходит-уходит к тебя-от тебя, и написать законы?! Сейчас хотя ты называешь меня рабом, я являюсь твоим помощником (визиром), являюсь курдюком твоей правой стороны! То есть, после тебя – второй Царь!

Ц а р ь: (высмеиваясь)
– Не знааал! Ну, тогда ложись, второй Царь, сделаю ка тебя массссааааж!

С л у г а:
– Нууу, не то делать велишь… Женское же дело это…!

Ц а р ь:
– Ну тогда папа Римский девушка что ли, всех мужчин-женщин мира спины разменяюший! Ту же сказал: ложись, помассажирую?

С л у г а:
– Откуда я знал, что ты по хитро стремлению такой закон издал!

Ц а р ь:
– Ну ты же сказал, чтобы из двух я одну выбрал, так вот я и одну из двух вариантов выбрал?!

С л у г а:
– Если бы знал что это может поворачиваться в такое направление… Ты же говоришь, что к Провисшей Губе спиной ложусь! Вот и её заставляй разменять твою спину! На готове спина и сзади – она! Что же она ещё делает, ложась к Царю в постель и этого не делая?!

Ц а р ь: (внезапно встаёт опять садиться в постель)

С л у г а: (упавший на пол, что же произошли, подумав, вскакивает)

Ц а р ь:
– Какой же закон мы издали?

С л у г а:
– Ликвидация гарема и Царю приятную привести.

Ц а р ь:
– Вторую часть закона в эту же ночь исполним!

С л у г а:
– То есть, как Я понял не одну ночь не хочешь пропускать, не так ли!

Ц а р ь:
– Очень возбуждён на Зею!

С л у г а:
– На Зею

Ц а р ь:
– Да, да, именно на нее!

С л у г а:
– От тебя никуда не денешься, Царь! И твой закон – за тебя! Тогда пойду приведу Зея!

Ц а р ь:
– Ты ещё здееесь!!

С л у г а: (к себя)
– Ох сын осла осёл! Возомнив царём, что он делает то, гадина…!
…

Занавес



2-я сцена

Царица и Слуга

На сцене две комнаты. Маленькая –Царь в постели ожидая Зея,
Большая – Царя невест гарем.
Здесь на стене висят таблички с именами: «Ангелла», «Гелла», «Белла», «Зея», «Царица», «Цветта», «Провисшая Губа» … и – табличка с тремя точками, имея вид:  «и остальные невесты».
Под каждой весящей табличкой, соответственно именам одетыми, под покрывалами поставлены куклы (манекены), как будто они невесты. Кажется, что они живые. Среди них, под табличкой «Царица» находится живая девушка. По первому взгляду от остальных она не выделяется.

С л у г а: (из комнаты Царя входит в гарем)
– Здравствуйте, девицы! Как вы? Что делаем?

Ж и в а я  К у к л а: (не понятно от какой же куклы голос исходить)
– Вести – к благу! Не жалуемся! Ждем кого вызовут!

С л у г а:
– Путь – к благу! Но не вижу то ко благу! Дорогие девицы, наше состояние не ах-ти! Царь новый закон издал! Ещё этот ночь у нас, пройдет, как говорится с мёдом  на губах, в сыру, в этих стенах (протянув руку крутя), а с завтрашнего дня… (подождав), завтрашнего дня – видимо из сахара получается чесночность! Из вас кто, мои дорогие, чужих царей в гаремах рабами станет… Кто в Турцию, развлекать туристов поедет… Кто – на улицы красных фонарей! Кто – скотниками! Кто – на улицу выброшены будут! Выгоняют, бросают нас цари, из-за того, что не получается как им хочется! Что их похоти мы не удовлетворяем!

Ц а р ь: (в другой комнате в ожидании в постели лежит)

С л у г а: (приходит к «Ангелле»)
– Среди ангелов находящееся Ангеллллааа моя! (подняв покрывало смотря в лицо)
Ты была Царю любимой!
Может от того что ты красива!
И слово у него о тебя было легкое!
Какая же дорога тебя ожидает?
Полететь тебя к твоим ангелам!
И тебя найдется – что делать!

Ц а р ь: (девушкам говорящее ему слышно и на каждое высказывание о девушках он сопровождает мимикрией. Когда слуга сказал: «Полетишь», похает руками, как будто говорит: «лети, ты мне не нужна»)

С л у г а: (приходит к «Гелле»)
– Куда подаешь, то сжигаешь, Геллаааа моя!
Никого не оставляешь без ожога! (и её покрывало поднимает)
Царь оставался довольным от тебя,
как маленькое дитя,
как будто он у костра!

Ц а р ь: (когда такое слышит он делает руки как будто преподносит к костру и обозжёгши быстро и убирает)

С л у г а:
– Геллааа! Моя Гелла! В огненный огонь превратившись,
как язык огня рукой приласкала
Царя подбородок,
как будто сжигал его усталость,
Полученный целый день сидячим на троне от безделья, (когда услышал такое балдеющий царь мгновенно изменился и выторочил глаза)
Давая Царю зацветется
и в пастели
удовольствовая протянуться!
И ты найдёшь в твоей жизни
хворостину и солому
тех кто не покаялись
сжечь лица!
Уйдешь,
походишь,
превратишь житие  в прах!

Ц а р ь: (опять приходится в блаженное состояние и протягивается под одеяло)

С л у г а: (отпустив покрывало идёт к «Белле»)
– Скольких ты шеи перекосила,
Белла, –
и глаза бычьи, которые смотрели в тебя в упор!

Ц а р ь: (взяв зеркало, осматривал свои глаза)

С л у г а:
– Скольких надежд
выклюнула ты из их сердец
сказав что, не выйду за вас
из-за твоей белизны Белла!
Что они должны делать,
откуда им искать Беллу такую
от твоей красоты!

Ц а р ь: (хотел войти в гарем, смотреть какая из себя представляет Белла, но приблизившись к дверям, вернулся обратно в пастель)

С л у г а: (отпуская кончик покрывало)
– И ты уйдёшь,
По всему миру поскитаешься,
Поскитав-поскитав обратно вернёшься,
Опять ссядешься на Царю на шею!

Ц а р ь: (услышав такое встает, как будто кто-то сидит у него на шее и того за воротник схватив, снимает с шеи и ударив нагой выбрасывает вон, и опят идет ложится в постель)

С л у г а: (приходит к «Цветте»)
– Пчела прилетела на цветы
Чтоб собрат нектар для Царя!
Слово пришло к Цветте
Чтоб сказать Царю, что согласна!

Ц а р ь: (делает лицом головой так что «она мне не нужна»)

С л у г а: (приподнимает покрывало, и наклонившись делает «тфу»)
– Я вот таковой говорил, ещё Цветта
Сред цветов находящейся зелёной траве
Ты, моя Цветта уже «тю-тю»,
Иди в дом твоего отца в детство!

Ц а р ь: (машет рукой, как будто провожает)

С л у г а: (приходит к «Провисшей Губе»)
– Твоя же была очередь
Но Царь не захотел. (поднимает кончик покрывала от лица)
Не знаю почему…
Если б я взял бы тебя в мои объятия!

Ц а р ь: (делает губы приподняв подбородок)

С л у г а:
– Имеющим именем отвергнутая
Куда же ты попадёшь!
Иди, моя дорогая, ты люби
И Геллу, Цветту, и небо синюю!

Ц а р ь: (крутит головой)

С л у г а: (приходит к «Зее» приподнимает шаль, и как фонарь зажигается свет от ее лица, и шаль отпускает)
– (чуть сердито) Зе-Зея! За-зая!
Правильно Царь говорит ей! Зе-Зеееяяя!

Ц а р ь: (когда свое любимой так слуга так сказал, царь захотел идти заступится за нее и чуть не открыл двери в гарем)

С л у г а:
– Смотрящему в лицо
лучами бьющая… (задержав дыхание, посмотрев на лампочку на потолке)
как фонарём,
заставляя себя невольно любить!

Ц а р ь: (смягчается)

С л у г а:
– Царём обожаемая Зея! (Царь совсем начал растаятся (размягчаться) как воск)
Царём смотрящееся в лицо
я не смогу посмотреть! (чуть приподняв шаль и тот же отпускает)
Мои выторачивающие…
может девицу поранить (ещё приподнимает кончик, а оттуда уже не светилось)
так чтобы свою любимую не сможет опьянеть!
Тебя ожидает Царь!
Украсившись,
натирав, надушившись благовониями,
пойдешь
пока не подняли тревогу из-за тебя!

Ц а р ь: (обрадовался, приготовился принять девицу, теперь Царь ничего уже не слышал)

С л у г а: (приходит к «Царице», как только поднял покрывал ему в лицо плевок бросает, а он краешек покрывала быстро отпускает и очищает свое лицо от плевка)
– Царица Цариц, за что?

Ц а р и ц а: (из-под покрывала)
– Столько лет живя, мне не сказанные красивые слова почему им говоришь?

С л у г а: (тихим голосом, чтоб Царь не услышал)
– И тебя высказываемые у меня из уст не закончены!
Торопись побыстрей
Царь в ожидании!
Он желает Зею!

Ц а р и ц а: (отошедши с места, свои с себя сбросив, она одевает одеяние куклы Зеи, чтоб поменять голос под язык кладёт жвачку при котором можно кокетливо разговаривать, и впереди слуга, они заходит в комнату к Царю.)

С л у г а:
– Царь, чтоб ты был здоров… то есть чтоб был в кайфе! По твоему желанию Зея пришла! (наклоняется)

Ц а р ь:
– Пусть, проходит, придет! А ты выйди!

С л у г а: (задом выходит)

Ц а р ь:
– Поближе иди моя любимая! Зе-Зеееяяя!

З е я: (с места)
– Мой господин, если ты позволишь мне говорит, пока я не приближусь к тебя, я хотела сказать несколько слов...

Ц а р ь:
– Этот ночь я вся твоя! В твоей власти! Этот ночь тебя принадлежит! Скажи что пожелаешь!

З е я:
– Спасибо мой Царь! Чтоб ты был здоров, вот что я хотел сказать до меня дошло одно слово…

Ц а р ь:
– Не бойся, скажи, моя Зе-Зееяя!

З е я:
– Зе-Зея – нет – Зея!

Ц а р ь:
– Ошибся, извиняюсь! Исправлюсь! Говори, я готов тебя слушать!

Э е я:
– Прошу, как всегда, чуть убавить свет.

Ц а р ь: (соскочив из постели на керосиновом лампе крутит колёсиком фитиль в обратном направлении и также быстро вскакивает в постель)

З е я:
– Ты новый закон издал?

Ц а р ь: (удивлённо, в напряженное лицо невесты из постели косо смотрит)
– Нет! Кто тебя сказал?

З е я:
– Никто!

Ц а р ь:
– Если никто, то откуда узнала?

З е я:
– Если не издана, Царь, чтоб ты был здоров, то, войти к тебя не моя очередь этой ночью! Провисшей Губы очередь! Ты как законодатель, впереди и мы, остальные позади, должны соблюдать законы нашей родины беспрекословно! Кто нарушить закон, того строго наказывается…

Ц а р ь: (появился у него чуть испуг, зашевелился, не зная что делать и что говорить впал в стопор)
– Зея, моя Зея! Давай ка оба договоримся. Так сказать заключим договор!

З е я:
– Что за договор?

Ц а р ь:
– Не всю в законе можно отражать.

З е я:
– Царь, чтоб ты был здоров, если мы заключаем договор, то у нас с тобой проявляются одинаковые права. В договоре какие у тебя будет требования, такие же требование будет и у меня. Из тебя получается мой партнер. Как у тебя, такая же власть будет и у меня. Ты уже мне не Царём будешь являться. Конечно же, я на такое с радость согласна. Тогда давайте договоримся!

Ц а р ь: (в пастели обеими руками схватив голову сел)

З е я:
– Чтоб ты был здоров, Царь! Не здоров что ли?

Ц а р ь:
– Замолчи, молчи, праведная женщина! Выйди, выйди назад, как и вошел! Оставь меня в покое! Душегуб!

З е я:
– Не – «Душегуб», а – Зея!

Ц а р ь:
– Да, да, Зея! А кого же ещё…

З е я: (выходит и заходит в гарем)

Ц а р ь: (растянулся в постели, ногами отбросив одеяло начал ими пинать воздух)

З е я: (по-быстрому переодевшись в Провисшую Губу, чтобы изменить голос в одну сторону рта вставив карамель-леденец, входит к Царю)

Ц а р ь: (как только услышал скрип дверей мгновенно успокоился и натянул на себя одеяло)
– Кто там?

П р о в и с ш а я  Г у б а: (из-под покрывала)
– Царь, чтоб ты был здоров! В этот ночь войти к тебя – моя очередь, потому это я, Провисшая Губа!

Ц а р ь: (рассерженный)
– Что за Губа, (Капля)? Чтоб твою губу (каплю) оторвало! Я тебя позвал что ли?

П р о в и с ш а я  Г у б а: (показала, что испугалась)
– Царь, чтоб ты был здо…

Ц а р ь: (не вытерпев)
– Что с вами, черт побери! Что я Царь вот уже – пятнадцать-двадцать лет! Что у меня болит (не здоров)?!

П р о в и с ш а я  Г у б а:
– Не рассердись, мой Царь!
Тобою установленные законы мы только исполняем!

Ц а р ь:
– Вон из-под глаз моих!!!
Исчезните из моей империи,
Пока я вас всех не уничтожил! (поднявшись, погасив лампу, бормоча себя под нос, лег, потом комнату заполнился шумом сна Царя, храпом)

Занавес





3-я сцена
Царь и Царица

Царя дворец бурлит от нового закона.
Стражами порядка принесённые девицы: «Ангелла», «Гелла», «Белла», «Зея», «Царица», «Цветта», «Провисшая Губа» «…» – всех «опушены».
…

С л у г а:
–Царица гарем не хочет оставить, Царь. Что делать?

Ц а р ь:
– А что ей надо?

С л у г а:
– Я твоею женою являюсь, говорит!

Ц а р ь:
– А Ангелла, Гелла, Белла, Зея, Цветта, Провисшая Губа… – они кто были?

С л у г а:
– Чтоб ты был здоров, Царь…

Ц а р ь:
– Сколько можно говорит, я и так здоров! Какая польза здоровому от выздоровления? Нууу?

С л у г а:
– Да, действительно, Царь!

Ц а р ь:
– Башку нужно иметь на плечах! (подошедши стукает голову слуги) Кем являются?

С л у г а: (в растерянности)

Ц а р ь:
– Не пашет этот (подходит и опять начинает тыкать). Нуу, высуни язык?

С л у г а: (высунул)

Ц а р ь:
– Пашет!

С л у г а: (как растворенный)

Ц а р ь:
– Верни обратно! (помог закрыть челюсть). Слушаю!

С л у г а: (как только слуга открыл рот сказать «Чтоб…»)

Ц а р ь:
– …я здоров! Ну что, дальше?

С л у г а:
– Чтоб ты, Царь, был прав!

Ц а р ь:
– А неправым меня когда видел?

С л у г а: (начал затылок свою чесать)

Ц а р ь: (в этом ему и царь, подойдя помог почесать)

С л у г а: (к правой стороне к виске преподнёс пальцы)

Ц а р ь: (с другой стороны подойдя царь вставив ему свой палец в высок начал прокрутить)

С л у г а: (встал как чучело, вкопанный)

Ц а р ь: (отошел, вернулся, поправил свой царский ефод)

С л у г а:
– Чтоб ты стал вышним, Царь…

Ц а р ь:
– Ты в меня желаешь найти какой недостаток, раб!?

С л у г а: (как привычно, машинально, опять)
– Царь, чтоб ты был здо…

Ц а р ь: (из-за злости имеющий в руке царский посох вместе с нагой ударил в пол)

С л у г а: (внезапно испугался, стал дрожащим).

Ц а р ь:
– Я здооооррроооввв! (подойдя концом посоха ударил по ноге) Сколько можно говорит!

С л у г а: (попавшая нога от боли быстро поднял. Падающий, чтобы отойти спиной обратившегося за царя схватился и оба повалились на пол.)

Ц а р ь: (быстро вскочив, накинул ефод на свои плечи)

С л у г а: (тоже вскочив, как будто испачкались концы накидки царя, начал вытряхивать)

Ц а р ь: (назад бьёт нагой)

С л у г а: (попавший ногу он опять сваливается)

Ц а р ь: (подходит к своему трону)

С л у г а: (поднимается)

Ц а р ь: (садится на трон)

С л у г а: (на корточках приходит к трону)

Ц а р ь: (встает, хватает кончик уха слуги и поднимает его)

С л у г а: (как за ухо ученика тянет учитель, так и он за рукой царя встает)

Ц а р ь: (отпустив ухо, протягивая накидку на плечо идет вперёд)

С л у г а: (безмолвно стоит, как пропитанная губка)

Царь (после некоторое количество шагов вперёд, мгновенно оборачивается на 180 градусов в обратную сторону)

С л у г а: (испугался)

Ц а р ь: (важно)
– Слушаюююсь!

С л у г а: (не зная что делать)
– У меня нечего сказать!

Ц а р ь: (чтоб испугать произносив «гиъъ»,быстро наклонился)

С л у г а: (испугавшись попятился)

Ц а р ь: (подходит поближе. Двумя пальцами приподнимает его челюсть)
– Зачем пришёл сюда?

С л у г а: (озадаченный)
– Царь, чтоб…

Ц а р ь: (опять ногой бьет о пол)
– Короооччче!

С л у г а:
– Царица гаремммм…

Ц а р ь:
– Об этом уже сказал!

С л у г а:
– А почему ж я пришел то…

Ц а р ь:
– Нужно иметь башку на плечах! (подойдя опять стукает его голову) Так кто они, говоришь?

С л у г а:
– Аааа… (опять преподносить руку к затылку)

Ц а р ь:
– Что «ааааа»!?

С л у г а:
– Мой, Царь, кем они приходиться тебя то, я не знаю? (подождавшись) Выходит и они являются твоими женами (глаза выторачивает от им сказанного)

Ц а р ь: (и он выторочил глаза, друг на друга всматривавшись они долго стояли)
– Кем Кееем?

С л у г а:
– Тво-ими… жена-ми!

Ц а р ь:
– Если они мои жёны, то почему остальные ушли?

С л у г а: (поднял плечи)

Ц а р ь:
– Если они были моими женами, то почему мне никто из них наследника не родила?

С л у г а: (губы втянул назад)

Ц а р ь:
– Если они мои жены, то откуда очерёдность?

С л у г а: (и рот и глаза всю лицо содействовал, ища что сказать)

Ц а р ь:
– Иди, приведи что царицею являюсь, говорящую, твою Царицу!

С л у г а: (вышел и привёл, женщину в обычном одеянии как бы с венцом на голове)
– Поклонись перед Царём!

Ж е н щ и н а: (приказывая поклонится протянутую руку слуги схватила, скрутила, и, положив на спину подтолкнула в дверь, откуда он её сюда ввёл)

С л у г а: (спотыкаясь прошагнув упал возле дверей)

Ж е н щ и н а:
– Так ты не прав, Царь!

Ц а р ь:
– Однако, кто ты? Хотя у меня мало времени с тобой познакомится, ладно уже, принимаю твой упрек! Откуда, с каких щелей, ты упавшая будешь?

Ж е н щ и н а:
– Перед тобой, во первых – женщина! У вас, у мужчин – в вашем теле отсутствующее ребро! Где же, хотя бы к этому, имеющее у вас к женщинам, уважение? Во-вторых, и мы являемся человеками, чтоб сказать «…с каких щелей…»!

Ц а р ь:
– Хороший урок преподала моему рабу!

С л у г а: (всматриваясь из-под низа то к Царю, то к женщине в удивлении)

Ж е н щ и н а: (Не заметно царю, когда слуга посмотрел, она с ехидной улыбкой пальцами руки шевеля дала знаки говорящие: «бай-бай слуга, «ты приехал»»)

Ц а р ь:
– Теперь за меня взялась? Как было твое имя?

Ж е н щ и н а:
– Царица!

Ц а р ь:
– Я наслышан, что Царица, имеет право, когда захочет, войти ко мне …

Ж е н щ и н а:
– Права, которые не имеет даже собственная жена, то кому ты хотел их(права) одаривать?

Ц а р ь:
– Ты, моя женааа! (засмеялся) Что такое… жена? (рассерженно)

Ж е н щ и н а:
– Женааа? Жена? Твой дом, семью выводящая в люди! Твоим домовладением управляющая! Из двух нас одно тело делающая! Потом (задержавшись) – тебя детей приносящая…

Ц а р ь:
– Под одеялом?

Ж е н щ и н а: (иронически)
– Нет! Под льдом!

Ц а р ь:
– Прошу тебя, мое ребро, покажи мне мой дом, моих детей, владения! (подняв руки) Где ооониии!? Гдеее? Покажиии!

Ж е н щ и н а:
– А вот, почти вес мир – твоя империя… бесчисленные сокровищницы с золотом…

Ц а р ь:
– Агаааа! Гарем ликвидирован, пришла взять свою долююю?

Ж е н щ и н а:
– По твоему выходит, что я и не твоя жена, и не долю получатель?! Что хочешь? (протянув руку к слуге) Вот таких, чтоб надомной засмеялись? Почему он выгоняет меня из моей комнаты в этом дворце?

Ц а р ь:
– Что? Что слышу? Твоя комната – уголь в гареме! Он (Гарем) ликвидирован!

Ж е н щ и н а:
– Теперь что мы должны делать?

Ц а р ь:
– Турков, арабов, персов, халдеев гаремы действуют!

Ж е н щ и н а:
– А ты что будешь делать?

Ц а р ь:
– Теперь я буду исполнять похоти моих глаз, как и бедуины! Что они пожелают – всем обеспечу!

Ж е н щ и н а:
– Нападая, крадя, отбирая?

Ц а р ь:
– Как – кааак?

Ж е н щ и н а:
– Какую женщину твои глаза увидеть красивой, тех, для каждой ночи, будешь красть!

Ц а р ь:
– Слуга! Принеси наш поднос с чудом!

С л у г а: (побежал)

Ж е н щ и н а:
– Зачем, Царь, тебя поднос? Пойдем ко мне в наш дом!

Ц а р ь:
– Я не из гарема мужчин! Или нынче ролями поменялись: к Царице из гарема входит мужчина! Или же в каждую ночь, обезглавливать хочешь всех мужчин, из-за тебя причиненной боли?

С л у г а: (пришел, поднос положил между ними. Задом, в поклонении удалился к дверям)

Ж е н щ и н а:
– Не могу знать, почему ты не признаешь меня твоею женою! В молодости: «…мой возлюбленный…», а теперь: «…на пинка…», (ногой пинает) – разве бывает так выгоняемой? «…моя первая любовь, я тебя избираю Царицею… в любую ночь я разрешаю, без очереди войти ко мне… вот и закон по этому поводу…», где теперь всю это? Видишь (сняв с своей головы показывая), в знак того, вот этот венец, которым ты своими руками увенчал меня. Ты сам установил такие законы, которые ты сам схотел, почему же отрекаешься от них? Почему не выполняешь?

Ц а р ь:
– Тогда, где, мне родившуюся дитя?

Ж е н щ и н а:
– От кривого сердца, ещё и дитя возжелал? Если в тебя было живое семя… (подождав) не гонялся бы за тем, что глаза видит!

Ц а р ь: (сначала пальцем указал на слугу, потом – на поднос)
– Резай на дольки!

С л у г а: (вытащив свой нож из ножен начал «мудрит» над подносом)

Ц а р ь:
– Мелкими! На шестнадцать кусков!

С л у г а: (не может резать, как будто лезвие тупое, много раз водит на одном разрезе туда-сюда, и смотрел на женщину)

Ж е н щ и н а:
– Мееее! (показывает язык)

С л у г а: (Заканчивал резать. Потом, чтоб Царь не увидел, кончик лезвия чуть направил к женщине и вложил в свои ножны)

Ц а р ь:
– Хотя изданы другие законы, я не дам женщине унизит мои мужские достоинства! Долю требующая! Сколько стран под моей рукой?

Ж е н щ и н а:
– Шестнадцать!

Ц а р ь:
– И в подносе их столько! Правильно?

Ж е н щ и н а:
– Ну да!

Ц а р ь
– Если ты считаешь меня твоим мужем, то вот здесь узнаем, что должно доставаться тебя – это будет твоя доля! Возьми, ешь, сколько хочется кусков! Каждый кусок будет являться соответствующим краем! По закону захотела! Вот, как написано, так и поступаем! Довольна?

Ж е н щ и н а:
– Какие дольки представляет какие края?

Ц а р ь:
– Обо всём знающая – ты! Мне покоя не дающая – ты! Вот перед тобой растлена вся моя империя! Выбирай!

Ж е н щ и н а: (задумалась. Не спешить преподнести руку к какой-либо куске)
– На этот раз, какая хитрость у тебя, Царь, в этом?


Оба знали, отравленных два куска. Слуга положил поднос среди них. Он вытащив нож из ножен начал резать на дольки. Нож был в правой руке. Слуга находился по левой стороне Царя, и – по правой, от женщины.


Ц а р ь:
– Бывает ли мужчина хитрит женщине?

Ж е н щ и н а:
– Такой вменяемой с каких пор стал?

Ц а р ь:
– С того дня когда ты мне родила сына – моего наследника!

Ж е н щ и н а:
– Где есть такое, что нужно убивать женщин, которые не родили сына?

Ц а р ь:
– Откуда у тебя такие слова? Не думай, что чуда отравлена!

Ж е н щ и н а:
– Дела делаемые и намерение не совпадаемый этот мир! Не хочу от твоей империи ничего! Оставь всю себя!

(В законе говорится, что, пока все куски не съедят, поднос не должно вынести)

Ц а р ь:
– Ничего хитрого у меня нет здесь! Или, чем все богатства, тело жалко?

Ж е н щ и н а:
– Если нет, ну, открой рот, вложу туда один кусок!

Ц а р ь:
– Тобою протоптанной дорогой сама и иди!

Ж е н щ и н а:
– Ты же предложил такой способ решения спорного вопроса!

Ц а р ь:
– Ведь по закону же! Ты же пришла требуя свою долю!

Ж е н щ и н а:
– Скажи какой кусок приравнен к какому краю!

Ц а р ь:
– Ничего не утаено! И твое сомнение удалим от тебя: этот первый кусок – Идумея, второй – Газа, третий – Набатея, четвертый – Моавия, пятый – Арамея, шестой – Ассирия, седьмой – Аммония, восьмой – Финикия, девятый – Наблус, десятый – Палестина, одиннадцатый – Шам (Сирия), двенадцатый – Мисрия (Египет), тринадцатый – Ливан, четырнадцатый – Ур, пятнадцатый – Иудея, шестнадцатый – Халдея (от себя в правую сторону, присваивал каждой дольке имена краев своей империи) Какой кусок поешь, такую страну тебя достанется.

Ж е н щ и н а: (задумалась)
– Раз так, давай так сделаем: Не нужные мне страны, чтобы тебя оставались я начну вложит в твой рот куски! А оставшиеся пуст будет моими!

Ц а р ь:
– Любимой, нелюбимые дела делающим не являюсь! Открываю рот! Стой! Ещё раз повтори что сказала! Мне должен договор быть внятным!

Ж е н щ и н а:
– Закрой глаза! Не съеденные куски станет моими долями странами!

Ц а р ь:
– Пока я закрыл глаза, хочешь яд всыпать, змея, потом мне дать!
В Эдеме один раз уже ты меня обманула!
Хватит!
Не бывать такому!


Ж е н щ и н а:
– Где твоя голова была тогда?
Отобрав у меня тот плод,
почему ты не ударил по голове змеи,
первый человек – Царь Адам?!

Ц а р ь:
– Хватит, один раз обманула!
Царь не так уж и дурак.
Если ты будешь закрывать свои глаза и будешь брать из подноса кусок и будешь подавать, то тогда и съем! Иначе – ни как! Если съем все куски, то тебя никакой страны не достанется. Останется они все моими, если ты боишься их съесть из-за того что они отравлены!

Ж е н щ и н а:
– Согласна!
Открой свою пещеру!
Воткну ну!

Ц а р ь:
– Закрой глаза!
Повернись назад!
Теперь бери кусок!

Ж е н щ и н а:
– Пока я обернулась назад
чтоб тебя насыпать яду?!
Ядом отравить пригожий!

Ц а р ь:
– Дура!
Если я всыплю не мне ли умирать?
Выходит я сам себя своими руками убиваю…

Ж е н щ и н а:
– Ты всыплешь в тот кусок, который я не буду брать?

Ц а р ь:
– А я откуда могу угадать какой кусок ты возьмёшь?!
Дурная!

Ж е н щ и н а: (обернулась назад и протянула руку к тем кускам, по которым слуга первым начал резать, как бы от неумения)

Ц а р ь: (тот же миг, на месте поднос начал повернут, так чтобы под руки женщины попались не первые куски)

Ж е н щ и н а: (под руку попавший кусок взял и преподнёс к рту Царя и всунул)

Ц а р ь: (жевав)
– Ох как вкусно! (ещё не проглотил) Смотри, не оборачивайся!

Ж е н щ и н а: (обратно преподнесла пальцы в поднос и уткнув палец на место откуда взяла кусок и по порядку к себя находящийся кусок взяла)

Ц а р ь: (открыл рот, и взяв за заблудшую руку женщины преподнёс к себя в рот и начал жевать)
– Иди – Идумея! ушёл – Халдея! Все страны из подноса убавились!

Ж е н щ и н а: (когда царь схватил руку, она обернулась, посмотрела в поднос)
– Ты ещё живой Царь! Чтоб оставались остальные мне!

Ц а р ь:
– Кто вздохнет – тот вздохнет!
Если хочешь иметь долю от моей империи, рискни как и я, Царица!
Закрываю глаза,
поворачиваюсь назад,
берусь за кусок,
открой рот!

Ж е н щ и н а:
– Ты меня не разыгрывай!
Отпусти поднос, державшую другой рукой!
Не смотри! (как только отпустил, она поворачивает подноса от под его рукой находящегося куска)

Ц а р ь: (под рукой оказался другой кусок но он об этом не знает, взял его и преподнёс к рту женщины)

Ж е н щ и н а: (с удовольствием открыла рот и немного пожевав проглотила)
– Ох какая вкусная была мною любимая страна Набатея!
Не поворачивайся!
Ещё одну страну дай мне, в котором течёт мед молоко и масло!

Ц а р ь: (взял ещё один кусок из тех что ближе к женщине)
– Для тебя достаточно, страна, где проклятия, смерть и вопли!
Нааа, поживай и проглачивай!
Пусть оно у тебя в нутре будет!

Ж е н щ и н а: (съела)
– Пусть мне будет Мисрия (Египет)!

Ц а р ь:
– Пусть будет тебя ненасытными обгладывающая Нил превращённая в кровь страна фараонов!

Ж е н щ и н а:
– Не хочешь посмотреть на поднос, Царь?

Ц а р ь: (руку преподносит на кусок)
– И без подглядывания я знаю какой кусок я выбираю! Наглая!

Ж е н щ и н а: (видя что под руку попадается отравленный кусок, она попыталась прокрутит поднос)

Ц а р ь: (что поднос поворачивает, он узнал по другой руке, которая была прикоснуто к краю подноса)
– Где твоя пещерище? Вложу же туда тебя очаровавшая Ассирия!

Ж е н щ и н а:
– Пусть будет так! А я что делаю, не делая то, что любить мой муженёк! Дай и Ассирию мне в собственность, где – гранаты, хурма и место – для тебя тюрьма!

Ц а р ь: (обернулся)
– Бездарная! Почему крутишь поднос!?

Ж е н щ и н а:
– Я не делаю не то, что ты не сделал! Бездарных голова!
Вот – ты! Нарушитель закона, не зная что делать, мечущий от своих похотей!

Ц а р ь:
– Откуда узнала в каком куске был яд?

***

Яд был на лезвии ножа. И когда слуга начал резать первые куски, он несколько раз провёл лезвие ножа, якобы без опытный, пока яд не впитался к соприкасаемым куском. И надо было угадать и запоминать которые эти отравленные куски.

***

Ж е н щ и н а:
– А зачем тебя нужно было, чтоб меня быть убранной?

Ц а р ь:
– В одной империи должно быть только один Царь!

Ж е н щ и н а:
–  В одной империи должно быть только и одни законы! А не по твоему желанию!

Ц а р ь:
– Ты знаешь, что поднос нельзя вынести с кусками!

Ж е н щ и н а:
– Знаю! Нет – нельзя!

Ц а р ь:
– Если ты боишься от меня, и я – от тебя, давай так сделаем…

Ж е н щ и н а:
– Нууу, скажи!

Ц а р ь:
– Договоримся!
Имеющиеся куски в подносе поделив пять – одному, шесть – другому поедим!

Ж е н щ и н а:
– Если мы договариваемся, то сила закона уже бездейственна! Не так ли?

Ц а р ь:
– Так!

Ж е н щ и н а:
– Если так, то закон по отношению к подносу теряет силу. Тогда кончина одного из нас будет незаконной! Раз так, то нет необходимости их есть!

Ц а р ь: (почесал затылок)
– Я – Царь, ты – женщина! И моя – жизнь, и – твоя! Если исполнить заключенные договора, если выполнят принятые законодательства, то зачем мне быть тогда царём спрашивается?! Зачем, спрашивается, дана сила мужчине? (напавшись на женщину, удушив, убивает)

На миг издает жуткие крики и труп женщины растягивается по полу.

Ц а р ь: (кричит)
– Слугааа! Слуга!

С л у г а: (входит, от увиденного в стопор становится и не знает что делать)

Ц а р ь:
– По закону о подносе Царица отравилась!
Садись пиши ещё один закон!

С л у г а:
– Какой?

Ц а р ь:
– Закон о подносе заменит договоренностью!

С л у г а: (закончил написать)
– Печать?

Ц а р ь:
– Печать я сам поставлю! Вытащи труп!

С л у г а: (взявшись за руку, начинает тащить)

Ц а р ь: (подходит к тащащему труп слуге и как будто он является девушкой проводит пальцами по ушам, волосам)
– После Царя, говоришь, что являешься второй властью?!
Сирия, Арамея, Иудея, Палестина, – скажи, что тебя желанно, (кокетливо и протяжно) вмиг они будут твоими…

С л у г а: (остановился тащить)
– Для этого закрыл гарем?

Царь (взял за руку слуги)
– брось мертвечину!

С л у г а:
– Почему? Говоришь, вытащи?

Ц а р ь: (тянет слугу к себе)
– Пойдем со мноюююю…

С л у г а: (не желая, упираясь)
– Куда? Зачем?

Ц а р ь:
– В наш постеееллль…

С л у г а: (упёрся, назад тащить и быстро руку свою отнимает)
– Заблудился? Что с тобой? Цццааарррь?

Ц а р ь (опять тащить его к своему постели)
– Ты мой визир, второй – царь, солнце в сердце зимы…

С л у г а: (выторочив глаза)
– Что происходить? Превратима что ли Царь в животного? Приди в себя!

Ц а р ь:
– Я в тебя влюб…

С л у г а: (у своего виска пальцем крутит, знак того что он сошёл с ума)
– Я тебя твоя жена, что ли?

Ц а р ь:
– Не разговаривай, пойдем, закатывающая луна, луны облик, если поделит по середине, превращающий в два рога, лук, сделавший из меня сумасшедшим… (Это предложение по табасарански составлено так, что из одного слова, вытекает другое слово, по произношению похожие, но по смыслу разные и в рифму)

С л у г а:
– Действительно Царь сошёл с ума! Ты сам говоришь, что сошёл с ума!

Ц а р ь:
– Не сошёл я с ума… Мое состояние стало иным…

С л у г а: (от удивления моргает глазами)
– Эх, моя голова! (по своей голове стукает пальцы) Кажется я его начинаю понимать… (подошедши к трупу, приподняв покрывало внимательно смотрит) Да, умершая, кажется, является женщиной… (потом подошел к Царю, потянул за брюки и хотел посмотреть что в них во внутрь)

Ц а р ь: (заволновавшись)
– Что делаешь, то?

С л у г а:
– Неужелиии! (показательными пальцами, сложив обе свои руки крест на крест одним пальцем показывает на труп, а другим  – на Царя) Неужелллиии!

Ц а р ь:
– Что «неужеллии»? И ты вдруг не того?! Послушай Царя!

С л у г а: (приулыбаясь)
– Неужелиии? Может Царём является вот та … (показывает на трупа)

Ц а р ь:
– Я – Царь!

С л у г а:
– Может ли быт такое?

Ц а р ь:
– Что с тобой, раб?

С л у г а:
– И я зная что вы оба цари, одна – госпожа, другой – господин! А кто из вас – кто? Не-уже-лиии? (улыбаясь)

Ц а р ь:
– Не видишь, что Царица умерла по закону подноса?

С л у г а: (лицо приводит в обычное состояние)
– По этому поводу у меня нет сомнения, Царь…

Ц а р ь:
– Если нет, то откуда у тебя сомневающиеся «неужели»?

С л у г а:
– Подозрение не хорошая вещь, а сомнение показывает что дела не хороши. (к слову: «подозрение» и «сомнение» у табасаран, от одного корня)

Ц а р ь:
– Оставь твои закрученные-открученные слова! Веришь или не веришь, что она умерла от яда?

С л у г а:
– Да, верю, что отравленным чудом умерла, но дело не том!

Ц а р ь:
– А в чем?

С л у г а:
– Может быть, Царь, ты являешься женщиной?!

Ц а р ь:
– Откуда такой вывод?

С л у г а:
– Есть две причины! Первый, малый: столько лет имея в твоем гареме столько девиц, но ни от одной у тебя не появился ребенок. Второй, самый, который меня удивляет: силою меня втащить в постель?

Ц а р ь:
– Говоришь, что я не мужчина?!

С л у г а:
– Так ты говоришь! А я говорю другое!

Ц а р ь:
– Неужели, ты узнал о моем тайне?

С л у г а:
– У тебя, Царь, оставались ли ещё, мне не известные тайны?

Ц а р ь:
– Не всю должно знать рабы!

С л у г а:
– Теперь ты из меня сделал раб, который был вторым царём?!

Ц а р ь:
– Ты будешь являться вторым царём в том случае, если на мою просьбу ответишь «да»! На – «Нет», то – раб!

С л у г а:
– А истину – ложь, совесть – обман не нужны искать?!

Ц а р ь:
– Если таковых искать, то тогда зачем мне быт царём?

С л у г а:
– Царь – всех голова! Не от него, от тебя, ли начинается праведность, совесть, порядочность! А я – только второй! Такие слова ни я – тебя, а ты мне должны быть сказаны.

Ц а р ь:
– Я же сказал: зачем тогда мне быть царём, если я их должен соблюдать? И без царя можно жить по этим критерием, не так ли?

С л у г а:
– Можно! Не знаешь ли царь для чего нужен? Чтоб наказывать тех, несоблюдающих закон, таких как ты, и помиловать, осознавших свои действие!

Ц а р ь:
– Оставь свои нравоучение бессольные, если хочешь быть вторым царём, идём со мной …

С л у г а: (улыбаясь)
– Неужели, Царь, может ты женщина! (опять притягивает руки к трупу и к Царю)

Ц а р ь:
– Чему улыбаешься? Что с теми бывает знаешь, кто Царя намерения не исполняет?

С л у г а:
– А я знаю ли, что ты настоящий Царь? Может переодевшая ты! Когда наш (показывая на труп) настоящий Царь отравилось чудом!

Ц а р ь:
– Что взбредилось не говори! Я являюсь настоящим Царём! Я являюсь мужиком!

С л у г а:
– Разве мужик будет делать то, что ты делаешь! Таская в постель такого же мужика… Так поступают особые женщины! По этим признакам можно определить, кто женщина!

Ц а р ь: (не зная как ему объяснит то состояние в котором он впал, мечась царь в не себя)
– Эй, ты, безмозглый, мне надоели жёны!

С л у г а:
– Если надоели, то, вот, их теперь нет! Гарем расформирован!

Ц а р ь:
– Я полюбил мужчин!

С л у г а: (долго посмеялся)
– Тогда сорганизуем гарем мужчин?

Ц а р ь: (в не себя)
– В данный момент я тебя хочу! Дошло! Осёл!

С л у г а:
– Раз ты сказал «осёл» то понял! Тогда ты должен быть ослихой!

Ц а р ь: (взрыв злости)
– Что ж делать с таким! Осёл – это я…

С л у г а:
– Если мы оба ослы, то как получается ослов между ослами! С другой стороны я – евнух!

Ц а р ь:
– И так он не понимает! (про себя) Что делать! Я не знаю что со мной происходить! Как превращается человек в осла! Эээй! (усиливает голос) И-а! Ии-аа!! Иии-ааа!!! У осла и то голова имеется а ты – в кого, такого? Даже голову не имеющий червь! Что же я Царь такой, который держит возле моего трона безмозглых червей! (пока слуга успокоился, царь нападает на него, и как лев, вцепляется в его горло, и как ту женщину задушивает его) Царя на смех поднять пожелавшие рабы! Царя на смех поднять пожелавшие ослы!! Царя на смех поднять пожелавшие черви!!! (умершего тащит к другому трупу и рядом с ней бросает. При этом, выступавший пот когда с лба вытирал неожиданно перед ним становится кто-то вся в чёрном. Царь приостановился. Голову встряхнул, как будто говорит: проснись и когда тот протянул руку поздороваться, Царь, тоже протянув положил в его руку). А ты кто?

Ч ё р н ы й:
– …!

Ц а р ь:
– У тебя языка нет что ли? Я не слышу что ты говоришь!

Ч ё р н ы й:
– …!

Ц а р ь:
– Как тебя звать?

Ч ё р н ы й:
– …

Ц а р ь:
– Обольститель? Или – Шайтан? Или – Дьявол?

Ч ё р н ы й:
– …

Ц а р ь:
– Не имеет значения?.. Это твоих дела рук?

Ч ё р н ы й:
– …!

Ц а р ь:
– Приятные делишки то! Приятные (показав на трупов) вот здесь…

Ч ё р н ы й:
– …!!

Ц а р ь:
– Ни твой ли этот мир?

Ч ё р н ы й:
– …!!!

Ц а р ь:
– Дааа! Здорово то выбил из рук Адама ты этот мир, что установил свои порядки: блуд, нечисть, непослушание, поклон идолам, гадание, вражда, распри, отсутствие доверие, пьянство, деградация всего и тому подобные «благородные» дела. Спасибо тебя Искуситель, что искусил Еву! Если б тебя не было бы и религий, властей и законов не было бы. Тогда как я мог бы в твоё удовольствие жить и властвовать. Хотя это для моей совести не приятно?!

Ч ё р н ы й: (Взял за руку Царя, поздравил за успехи и обнял)
– …!!!!!!!!!!!!

Ц а р ь:
– Как я горд! А кто не будет гордится, когда сам, который предлагал Иисусу за поклон все богатства мира, прижимал мне руку! Бывает ли большей чести?! Учтите: от ко-гооо! Особенно: чьююю рууу-куууууу!!! (и обнял Чёрного. Потом вздрогнулся, отошёл немного, задумался и…) Подожди ка, Князь, не являюсь ли и над тобой я царём?

Ч ё р н ы й: (как только Царь это сказал, вцепился за горло его и задушил. Царь рухнулся на пол, и протащил его к остальным трупам)
–… (После сатанинского танца, где показывал свое удовольствие, видит, что никого живых не остались, лег на трупы в ожидании чего-то. но ничего не происходило. Тогда из трупов одного– Царя воскрешает. Воскресшего лицо походило на самого Черного (вызывающее отвращение). Черный садится на трон царя, а Царь по-пятаясь на корточках идет за ним и после многократного поклонения Черному, садится рядом с ним на невзрачную табуретку. Они смотрели друг на друга, поулыбались (они разговаривали своими ехидными улыбками).Черный понял что требовал с него царь и пошел к трупам и воскресил ещё и слугу с им похожим лицом. Они уже не могли говорить нормальным человеческим языком, а только –  визгами… свиней... Слуга с визгами пользуясь по полу подходит к ногам Царя и обхватывает. Царь пинает, тот не отклеивается. Опять Царь и Черный по своему «разговаривают» и показывает на оставшийся труп, видимо и её хотели оживить, по махнули рукой и начались в грехах своих «весельем» заниматься в черном тумане и в дыму. Медленно опускается…
Занавес



4-я сцена

Светлый день

Природа. Из неба спущены прозрачные ленты разноцветные. Концы лент держат все – стар и млад как будто вышли на хоровод на луга. Кружатся давая лентам волны и волны уходят в небо… поют... Через некоторое время из неба раздается голос:
Я ЯВЛЯЮСЬ ЛЮБОВЬЮ!

После этих слов, сердце наполненной любовью голосом участники хоровода произносит слова из Писания:

П е р в ы й:
– Если я говорю языками человеческими и ангельскими,
а любви не имею,
то я — медь звенящая или
кимвал звучащий!

В т о р о й:
– Если имею дар пророчества,
и знаю все тайны,
и имею всякое познание
и всю веру,
так что могу и горы переставлять,
а не имею любви, –
то я ничто!

Т р е т и й:
– И если я раздам все имение мое
и отдам тело мое на сожжение,
а любви не имею,
нет мне в том никакой пользы!

Ч е т в е р т ы й:
– Любовь долготерпит,
милосердствует,
любовь не завидует,
любовь не превозносится,
не гордится,
не бесчинствует,
не ищет своего,
не раздражается,
не мыслит зла!

П я т ы й:
– Любовь не радуется неправде,
а сорадуется истине;
все покрывает,
всему верит,
всего надеется,
все переносит!

Ш е с т о й:
– Хотя и пророчества прекратятся,
и языки умолкнут,
и знание упразднится,
но Любовь никогда не перестает!

С е д ь м о й:
– Ибо мы отчасти знаем,
и отчасти пророчествуем;
когда же настанет совершенное,
тогда то, что отчасти, прекратится.
Когда были младенцами,
то по-младенчески говорили,
по-младенчески мыслили,
по-младенчески рассуждали;
а как стали взрослыми,
то оставили младенческое.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло,
гадательно,
тогда же лицем к лицу;
теперь знаем отчасти,
а тогда познаём, подобно как мы познаны.
А теперь пребывают вот эти три:
вера, надежда, любовь;
но любовь из них больше!

Под продолжение хоровода, медленно, под добрую музыку, сцена закрывается.
Конец