Ты могла бы успеть
Ни плиту не отмыла, ни личное белое тело.
Признавайся, паршивка: в окно голубое глядела?
Ты досмотришься скоро, чувствую я, до предела".
"Я глядела, простите, простите такую дурынду,
Мне хотелось услышать звонкую серую рынду,
И от этого я, не почистив ни лука, ни рыбы,
У окна застывала, и ноги стояли, как глыбы".
"Если ноги стояли, то руки могли бы работать,
И с того же стекла соскоблить придорожную копоть,
Наросла - ты гляди! - толщиною, наверное, в локоть.
А тебе бы стоять, да глазищами чёрными хлопать".
"Это правда, все, правда, что хлопать я очень горазда,
Но не знаю, ей-богу, кто наше окошко угваздал,
Только это не копоть, оно просто кажется грязным,
Я уже оттирала его, и не вышло с которого раза".
"О, я знаю, откуда на нем эта дрянь, эта серость!
Оттого, что в него без нужды и без меры гляделась.
Это глаз отпечаток, сетчатки упрямая ересь...
Что стоишь? Вот, нарежь, что ли, к ужину перец".
И стоит, и стоит, и глядит непослушно глазами,
Кольца перца мелькают, пока она их нарезает.
И за окнами что-то растет, на стекло наползает,
И ползет по стеклу - то ли слизнями, то ли слезами.
3.12.19.
Свидетельство о публикации №119122702692