Саблезубые сумерки

            
Верь в саблезубость декабрьских сумерек.
В горечь дороги. Ты – ранний. Раненый,
только что выпавший снег (имярек)
дорог плечу. Цвета стальной окалины
двуглавые блеют огни….
Пропасть легла между мною и осенью.
Висят апельсинами фонари.
И слово прощальное с проседью.
Падай, ты – театральный премьер.
Пьеса отстругана,
партнёр табачищем пропах – куражится!
Бутафорский кинжал – итог сценических мер.
У суфлёра в руках отшуршала бумажица.
Текст закончен, дрыгни ногой,
чтобы поверили, достали салфетки.
На старом лице грим молодой….
Кресел скрип, стук табуретки.
А-А-А! Не трог реквизит!
Оставь декорации сна.
(Не всем пустырям ещё выдал по имени).
На повороте рыжей колонной сосна.
Дальше темень и мокрые линии?
Их называли деревьями – помните?
Майская радость, листа подноготная светится.
с прожилками:- Траля-ля- ля!
Верхний регистр… Околесица.
Там, в стороне залегла глубоко
ушная раковина оврага.
Оглохший  от белизны пьёт молоко
лес, отлучённый от летнего блага.
Ночь не придумает сон и явь.
Аборигены черны,- тени, люди ли?
День – света сок плюс ветра холодный яд.
(Сплошное Dust on the Wing).
В пустой посудине
моей головы скудная нота жива,
едва дребезжит, надеясь на буги-вуги….
Смотрите – сердца прохожих лишь острова
снуют в океане бездонной вьюги.

                * вещь группы «Kanzas»