Визит к Лермонту. Шотландия

(Тайны великого рода Лермонтов: русские и шотландские корни; полный вариант статьи)


         Наш юркий «Форд» легко перемахнул за Адрианов вал — позади Англия с её безмолвным и таинственным Стоунхенджем. Мы вторглись во владения некогда мятежной Шотландии с древней репутацией края Эльфов и Фей. Не зря же римский император Адриан, потеряв надежду победить непокорных «скоттов», воздвиг пограничный вал, вдоль которого разместил лагеря с римскими легионерами.
         Когда это было? И разве напоминает этот благодатный зелёно-бархатный край с кудрявыми овечками на холмах о грозных битвах, кровавых расправах античных и средневековых деспотов?! Всё позади... Народ благодушно изучает свою историю и весело кутит в пабах Великобритании: ирландцы, шотландцы и англичане. А когда я напомнила однажды о былой вражде (кстати, очень пожалев об этом), наши застольные друзья смутились, и один из них сказал: «Ничего, всё в прошлом. Мы теперь — один народ». Я притихла и позавидовала в душе: «Вот бы нам так на Кавказе»!
         ...Быстро смеркалось. Горы наступали на великолепную автостраду, по которой мы мчались, лихо преодолевая спуски и подъёмы, а причудливые холмы, будто лохматые великаны, шевелились на фоне темнеющего неба.
         Город Мэл-Роуз — вот куда ведёт нас неутомимый автонавигатор. Наконец-то среди тесных холмов показались огни. Мы покружили по средневековому городку в поиске забронированного семейного отеля. Нас ждут. Хозяин отеля Брайен, приветливо встретив, взял вещи и разместил нас в уютной комнате второго этажа старинного, нетронутого столетиями особняка. Кровати под балдахинами, традиционный камин с креслами. На столике фрукты, печенье, кофейник и пакетики кофе — уже для утра.
         Проснувшись на заре, бросаюсь к окну — опять горы! Как же они напоминают мне наш Северный Кавказ, Машук, Бештау! Стоило ли ехать так далеко, чтобы увидеть почти такой же пейзаж? Ещё как стоило! Ведь эти Шотландские горы у побережья Северного моря, как и наше Пятигорье, хранят свою потрясающую древнюю и мистическую тайну — тайну великого рода Лермонтов, породнившего два далёких непокорных народа: шотландцев и русских.
В Шотландии чтят и любят своего древнего национального героя освободительной борьбы с англичанами Томаса Лермонта — поэта (автора любимой шотландцами баллады «Тристан и Изольда»), прорицателя и воина XIII века. А у нас в России чтят его далёкого потомка, великого поэта, воина и бунтаря духа Михаила Лермонтова.
         Юный Лермонтов с трепетом распутывал клубок своей удивительной родословной. «Кто же, думал он, всё-таки мой предок: испанский герцог Лерма или шотландский рыцарь и бард Томас Лермонт?» История всё расставила по местам. Наш поэт Лермонтов — потомок шотландского национального поэта XIII века Томаса Лермонта. Когда думаешь об этом, то невольно крепнет убеждение: Томас и Михаил — это начало и конец поэтической ветви грандиозного древа рода Лермонтов.
         И как же симметричен относительно оси времени образ их жизни и смерти: оба бунтари и поэты — символы своей эпохи; оба окончили свой жизненный путь в горах. Не по зову ли предков приворожили Кавказские горы степного пензенского барчука, которые воспел он позже с огромной любовью? По какой иронии судьбы он провёл последний, преддуэльный день своей жизни в «Шотландке», поселении, основанном в начале XIX века шотландскими миссионерами — ныне посёлок Иноземцево Ставропольского края?
         Кто же является связующим звеном между шотландскими и русскими Лермонтами? Ответ такой: Георг Лермонт, рыцарь удачи, отправившийся, как сейчас бы сказали, контрактником на Польско-Русскую войну в 1613 г., попрощавшись с дедом и многочисленными родственниками в замке Балькоми. Вот этот-то замок и был целью нашей поездки в Шотландию.
         Но, увы, на современных картах этот объект XIV века не значится. Может быть, он есть в туристических маршрутах? Обойдя в городке Мэл-Роуз туристические агентства и книжные магазины, мы не продвинулись в поиске. Местные жители нам тоже не помогли. Кто-то сказал: «Да это же ферма где-то неподалёку». Множество разветвлённых извилистых просёлочных дорог — не колесить же по ним наобум! Озадаченные, заходим мы в удивительный букинистический магазин, стены которого буквально облицованы до потолка фолиантами с золочеными корешками. Задумчивый, отрешённый хозяин сидит за компьютером. Он сразу же подошёл к нам: «О, из России — это здесь большая редкость. Что? Балькоми? Есть такой замок. Но он в руках частных владельцев, которые его не афишируют. Сейчас поищу старую карту». Перебрав три старинных справочника, он открывает нам страницу энциклопедии с маленькой статьёй и картой XIX века. Даже разрешил их сфотографировать. Моя спутница огорчилась: «Но это же просёлочные дороги XIX века!». Я возразила: «Не забывай, что это консервативная Великобритания! Шанс есть. Поехали!»
         Вырываемся на простор. Старая карта нас не обманула! Горы остались позади. Равнина, луга, бесконечные развилки дорог. На сочных лугах пасутся «объевшиеся коровы». Вдали блеснуло море. Замелькали указатели: направо — Балькорн, налево — Бальмонт (наш поэт Бальмонт — не отсюда ли родом?) и прямо по курсу — Балькоми! Вдруг на фоне голубого неба возник, как призрак, одинокий розовый замок. Не помню, испытывала ли я раньше такого рода волнение. Остановились у символических ворот: две массивные тумбы. На одной высеченный из камня бык. Табличка гласит: «Частное владение» — это значит, мы собрались стать нарушителями. Рискнём! От ворот до замка ведёт мощёная кривая дорога. «Да, с волнением подумала я — вот она, дорога, по которой в XVII веке из отчего дома навсегда ушёл благородный рыцарь Георг из легендарного рода Лермонтов». Мы замерли под воздействием этого пасторального пейзажа, по-прежнему — ни души. Только луга, море, голубое небо и розовый замок…
         Рёв мотора, вырвавшегося из ворот «Бэнтли», заставил нас вздрогнуть: Да… мы всё-таки в XXI веке! Но это же наверняка хозяева замка! Я отступила два шага назад. Мелькнула мысль: как хорошо, что мы женщины — это, наверное, смягчит ситуацию. Стою с виноватой улыбкой. Моя спутница ринулась к остановившемуся авто: «Excuse me»… и далее со всеми английскими любезностями. В автомобиле мужчина и женщина сначала вопросительно по-английски молча, подняли брови, ожидая объяснений. …«О, из России?! Да, наш замок принадлежал Лермонтам, но потом были ещё два хозяина и теперь — мы. Пожалуйста, идите и смотрите. Бай-бай!» Мы перевели дыхание. На руке у меня болтался фотоаппарат, и они не запретили фотографировать. Уж мы используем эту возможность!
         Рассматриваю замок вблизи, вмешательств в архитектуру и перестроек не видно. Он сложен из необработанного розового камня (так строили в раннем средневековье). Массивная каменная ограда вокруг хозяйственного двора. Где-то в апартаментах лает запертая собака. Значит, больше никого нет, и при этом хозяйственный и жилой дворы — настежь, и мы свободно передвигаемся. Вот арочные стойла и закопчённый средневековый камин для приготовления корма животным. В глубине двора гудит сепаратор, но опять никого не видно. А где же наёмные рабочие? Справа за оградой луга и склон к Северному морю. Пасутся лошади в попонах. «Наверное, очень породистые», — подумала я. Одна лошадка заинтересовалась нами, притопала и положила голову на ограду, рассматривая нас глазами с поволокой. И она не боится чужих, как и её хозяева! Погладив красавицу, мы проследовали во внутренний двор через открытые массивные ворота с барельефом тучного быка. Небольшой внутренний двор, окружённый тяжеловесными хозпостройками, наверное, тоже рассчитанными на осаду. В центре — древний каменный колодец с крышкой. Ступеньки к запертой двери самого замка. В дворике стоят качели, велосипед и разбросаны игрушки. Вдруг подумалось: «А какими игрушками в своём детстве играл Георг?». Пофотографировали, посидели в молчании на ступеньках. Если замок не имеет следов перестроек, может быть, он внутри не тронут? Когда-то в этом замке дедушки Джона Лермонта собиралось по праздникам его многочисленное семейство из двенадцати дочерей с мужьями, сыновей с жёнами, и внуками. В главном зале, ярко освещённом свечами, с горящим камином накрывались столы, гремела музыка, звучали шотландские народные песни. В преданиях семьи сохранились сведения о том, что главной семейной реликвией была арфа самого легендарного барда, почитаемого потомками Томаса Лермонта. В задумчивости возвращались мы к такому неуместному «Форду» — настоящий диссонанс в нашем виртуальном путешествии в прошлое. Ну почему нас не ждёт карета, или на худой конец — экипаж? Не прощай, замок Балькоми, а — до свидания!
         С чувством выполненной миссии, которую мне никто не поручал, я всё-таки везла, запоздав на два века, привет нашему Михаилу Лермонтову от духов его предков, наверное,  обитающих в древних стенах родового замка Балькоми. А в кармане до самого Ставрополя лежал осколочек от стены замка — розовый камушек, научное геологическое название которого — «древний розовый песчаник», по прочности едва уступающий граниту и с незапамятных времён добываемый в Шотландии на крутых скалистых берегах Северного моря.
         Наверное, гуманизм и проницательный ум — это наследственная черта Лермонтов. Георг сражался на стороне поляков в 1613 году. Оказался в плену в России, где состоялось личное знакомство с русским царём Романовым, который по преданию не раз беседовал с просвещённым шотландским рыцарем. Георг навсегда остался здесь, покорённый величием России, присягнул царю и до конца жизни служил ей верой и правдой, женившись на русской боярышне.
Отец Георга Эндрю Лермонт, небогатый шотландский дворянин, капитан дальнего плаванья, сын многодетного владельца замка Балькоми, не лишён был литературного дара. Он оставил записки о своих морских приключениях и путешествиях, тщательно работал над составлением родословной Лермонтов, был дружен с самим Шекспиром, который положил рассказ капитана Эндрю в основу сюжета своей драмы «Буря». В разгар выгодных перевозок негров в рабство в Америку, несмотря на своё плачевное финансовое состояние, капитан Эндрю Лермонт отказался перевозить несчастных людей, считая данное предприятие чудовищным преступлением, и ушёл в отставку!
         Какому пышному родовому древу Георг Лермонт, сын благородного капитана Эндрю, дал жизнь на русской земле! Многие его потомки за триста лет существования прославили Россию и в военном деле, и в науке, и, конечно же, в литературе, немеркнущим венцом которой стал наш великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов.

P.S. Хозяин нашего отеля Брайен на прощание устроил нам сюрприз… Торжественно, на виду у завтракающих постояльцев принёс и открыл большой кожаный футляр. Извлёк из него громоздкую шотландскую волынку, сыграл на ней народную песню и, надев на меня, заставил извлечь несколько экзотических звуков, о чём свидетельствует фото на память.
 
                Нина Герасименко (Даденкова).
                г. Эдинбург, Шотландия — г. Ставрополь,  Россия.

---
Сокращённый вариант данной статьи в газете «Ставропольская правда», от 12 октября 2012 г.
WWW: