Селим

Март ругая нецензурно, что снега на город бросил,
Дворник, шаркая лопатой, у подъезда чистит снег.
Сожалеет, что набухли рано почки абрикосов –
Только б ночью не примёрзли в этой взбалмошной весне.
 
 
Рыцарь доблестной лопаты, не дочистив тротуары,
Сел на пыльный подоконник, наблюдая двор с утра.
Из восьмой бренчит фальшиво переборами гитара,
Из второй – натужный кашель, у мужчины в лёгких рак.
 
 
Дразнит ноздри дух подъезда – в первой варится аджика,
В пятой завтра именины, - пахнет сдобным пирогом.
Невысокий, кареглазый, был Селим простым таджиком,
Жил в каптёрке управдома без прописки целый год.
 
 
Ночь над крышами витает, рассыпая в небе звёзды,
Наблюдая их мерцанье, у окна сидит Селим.
Кружат в мыслях чьи-то просьбы и молитв усердных гроздья,
В бесконечной "киноленте" город спящий многолик.
 
 
Видит дворник, что сжигает рак больные альвеолы,
Дребезжа трамвайным звоном, рвутся струны из восьмой.
До утра спешит наладить, чтоб звучало чисто соло,
Чтобы вырван был из лёгких с корнем злобный черный монстр.
 
 
Терпеливо чертит график теплой солнечной погоды,
Чтоб в апреле абрикосы зацвели, украсив двор.
Чтоб к обеду снег растаял, и весны пропала одурь,
Если кто-то очень просит, - пусть случится волшебство.
 
 
Пахнет утро тихим счастьем, греет солнце безотказно,
Лад настроенной гитары исполняет миру гимн.
Из второй жилец воскликнул: «Был ошибочным диагноз!»
Улыбнулся щуплый дворник, под фуражкой пряча нимб.