Зелёная лампа. По рассказу А. Грина

Зелёная лампа. По рассказу А. Грина.

Первая часть.

1920 год
Зимой на углу Пикадилли,
И переулка одного,
В Лондоне, вдруг остановились,
Два господина, средних лет.

Оба те хорошо одеты,
Покинули только что там,
Дорогой ресторан. Их ужин,
В нём в этот вечер проходил.

Пили вино они, шутили,
С артистками, что были там,
Из Дрюриленского театра,
Не плохо время провели.

Теперь внимание их было,
Привлечено, лежащим тут,
Плохо одетым человеком,
Лет двадцати пяти всего.

Толпа начала собираться,
Тут любопытных, как всегда.
«Стильтон!» - брезгливо сказал толстый,
Джентльмен, приятелю, с кем был.

Видя, что тот уже нагнулся,
К лежащему, вглядываясь,
В его лицо. «Честное слово,
Не стоит заниматься им.

Этой падалью. Он иль пьяный,
Или умер уже давно…»
«Я голоден… и я жив, – буркнул,
Несчастный, поднимаясь тут.

Чтобы взглянуть на господина,
Стильтона, что задумался.
«Это был обморок, не более…» -
Тихо несчастный сказал им.

«Реймер! – тут Стильтон обратился, -
Случай, проделать шутку, есть,
Возник замысел интересный,
Мне надоели шутки все.

Хорошо шутить можно только,
Одним способом в жизни сей,
Чтоб делать из людей игрушки…»
Эти слова тихо сказал.

Чтоб человек тот не услышал,
К ограде прислонившийся.
Презрительно пожал плечами,
Реймер. И укатил гулять.

Стильтон, под звуки одобренья,
(Помог и полицейский тут),
В кэб усадивши человека,
Несчастного. Повёз его.

На Гай - стрите в трактир привозит,
Бродягу звали Джоном Ив.
С Ирландии в Лондон приехал,
Чтобы работу подыскать.

Кем только не был Джон Ив в жизни,
В 22 года заболел,
Схватил он воспаленье лёгких,
Поправившись, в Лондон попал.

Тут конкуренция, и так же,
Плюс безработица. Не смог,
Найти работу. Беспризорным,
Начал он жизнь свою вести.

Голодал, ночевал по паркам,
Отощал. И ослаб совсем.
Таким и поднял его Стильтон,
Владельцем складов тогда был.

Торговых складов больших в Сити.
Изведал Стильтон в 40 лет,
Всё что можно уже за деньги,
Как холостой богач, вкусить.

Владельцем был он состоянья,
В 20 миллионов фунтов там,
А то, что он решил проделать.
С Ивом – то, чепуха совсем.

Но Стильтон очень загордился,
Новой той выдумкой своей.
Себя считал он человеком,
С хитрой фантазией, всегда.

Поев Ив хорошо и выпив,
И Стильтону, всю рассказал,
Историю. Стильтон заявит:
«Кое – что предложу я вам.
У вас от того предложенья,
Сразу же заблестят глаза.
Я выдаю вам 10 фунтов,
Чтоб завтра комнату нашли.

На одной из центральных улиц,
На втором этаже, и что б,
Окна на улицу смотрели,
И вот, что, делать вы должны:

С пяти до двенадцати ночи,
Каждый вечер обязаны,
Зажигать лампу с абажуром,
Зелёного цвета всегда.

И на окне одном и том же,
Чтоб с улицы видна была…
Пока гореть, та, будет, лампа,
Обязаны дома сидеть.

К себе принимать нельзя так же,
Кого ни будь. И говорить,
Ни с кем не будете в то время,
Не трудная работа, та.

Если согласны, я вам буду,
Каждый месяц за то платить,
Десять фунтов. Но не скажу вам,
Я имени вам, своего.

Вторая часть.

«Коль вы не шутите, – ответил,
 Ив, изумившись словам тем, -
То я согласен забыть даже,
Имя своё, за цену ту.

Пожалуйста, только скажите,
Как долго будет длиться, всё ж,
Моё благоденствие это?» -
У Стильтона спросил тут Ив.

«То - неизвестно. Год, быть может,
А может быть даже всю жизнь…»
«Ещё лучше. Спросить я смею:
Зелёный цвет лампы, зачем?»

«Тайна!» - ответил важно Стильтон, -
Великая тайна! Лампа,
Служить будет людям сигналом,
Для дел. Вы не должны то знать».

«Я понимаю. То есть, честно,
Не понимаю ничего.
Хорошо; дайте мне монету,
Завтра же адрес сообщу.

Будет гореть в окне том лампа,
То, обещает вам Джон Ив!»
Так состоялась эта сделка,
Странная в общем очень тут.

После которой там расстались,
Миллионер с бродягой тем,
Вполне довольные друг другом,
Прощаясь, Стильтон тот сказал:

«До востребования должны,
Вы написать номер один.
В виду имейте – неизвестно,
Когда, вас люди посетят.

Те неожиданно, внезапно,
Придут. И сделают тогда,
Вас состоятельным. Про это,
Прав не имею объяснить.

Но, знай те же – это случится!..»
«Черт вас возьми! – пробурчал Ив,
Глядя вслед кэбу, что увёз в даль,
Стильтона. Человека с тьмы.

Десятифунтовый билет, он,
Оставил Иву. Думал тот:
«Или с ума сошёл прохожий,
Иль я счастливчик лучший с всех!

Наобещать такую кучу,
Благодати, только за то;
Что я сожгу в день лишь пол литра,
Простого керосина там!»

На следующий день, под вечер,
Окно второго этажа,
Мрачного дома, уж сияло,
Мягким зелёным светом там.

На улице двое прохожих,
Смотрели вверх на то окно.
Стильтон сказал: «Дорогой Реймер,
Скучно будет – сюда прошу.

Взглянете вверх и улыбнитесь.
Там за окном сидит дурак.
Дёшево купленный, в рассрочку,
Надолго. Будет что- то ждать.

Сопьётся может он от скуки,
Или сойдёт уже с ума…
Но будет ждать всё же упорно,
Сам же не зная чего, он.

А вот и он!» Они увидят;
Как прислонившись там к стеклу,
Фигура тёмная смотрела,
В полутьму улицы: «Что ж ждать?».

«Однако вы тоже дурак, милейший, -
Сказал Реймер, Стильтона взяв,
Под руку, и ведя к машине, -
Что за веселье в шутке сей?»

«Игрушка…Ведь игрушка… – скажет,
Стильтон, – и из живого, там,
Человека, самым же сладким,
Кушаньем превратится та.   

Третья часть.

1928 год
В тот год, в больнице вдруг для бедных,
Что на окраине была,
Диким воплем там огласилась,
Кричал какой – то человек.

Старик кричал от страшной боли.
Только что привезён он был.
Грязный и скверно был одетый.
И истощённым там лицом.

Сломал он ногу оступившись,
На чёрной лестнице тогда,
Притона тёмного. Его тут,
Враз в хирургию повезли.

Серьёзным случай оказался.
И этот, вызвал, перелом,
Разрыв сосудов. Воспаленье,
У человека началось.

Прооперировали срочно.
Старика. Помещён он был,
В палату. А когда проснулся,
Перед ним тот же был хирург.

Ноги лишил его, который,
«Так вот, как встретиться пришлось нам!» -
Доктор сказал серьёзно там.
Высокий человек. Взгляд грустный.
Больному ногу что отсёк.

«Мистер Стильтон, что - не узнали?
Я Джон Ив. Помните меня?
Я тот, кому вы там велели,
У той зелёной лампы быть.

Дежурить каждый день у лампы.
С первого взгляда вас узнал…»
«Тысяча чертей!» - тут воскликнул,
Стильтон, вглядевшись во врача.

«Произошло что? То, возможно ль?» -
Стильтон был крайне удивлён.
«Да. Расскажите, что так резко,
Изменил образ жизни ваш7»

Спросил Джон Ив, Стильтона тут же.
«Я разорился… Проиграл…
На бирже паника. Три года,
Кая я стал нищим. Вы ж? А вы?»

«Несколько лет - зажигал лампу,
Ив улыбнулся, - с скуки я, ж,
Сначала, потом с увлеченьем,
Начал читать всё, что там есть.

Однажды я раскрыл учебник,
По анатомии, что был,
И поражён был. Предо мною,
Совсем другой открылся мир.

Был увлекательным на столько,
Человеческий организм,
Предстал тогда передо мною,
Во всей тайной своей красе.

 Всю ночь я просидел, как пьяный,
Над этой книгой. Утром же,
Отправился в библиотеку,
Узнать, что, надо изучать.

Чтоб доктором стать – самоучкой,
Ответ насмешлив был тогда:
«Вы все науки изучите…» –
И стали мне перечислять.

Допрашивал же я упрямо,
На память себе записал.
К тому моменту, уж два года,
Я эту лампу жёг в окне.

Вечером как – то возвращаясь,
(Я позволял себе гулять) –
В цилиндре человека встретил,
Который на окно смотрел.

Смотрел то ли тогда с досадой,
Не то с презрением ли там…
«Классический дурак же, Ив, тот!» -
Сказал, не видя меня, тот:

Он ждёт обещанных, чудесных,
Вещей… Имеет хотя б он,
Надежды. А я уже лично…
А я, я… почти разорён!»

Ведь это были вы. И тут же,
Прибавили, сказав ещё ж:
«Глупой шуткой всё это было,
Не стоило денег бросать».

Достаточно много книг было,
Мной куплено, учиться чтоб.
Учиться и учиться чтобы,
И не взирая ни на что.

Я вас едва там не ударил,
Но, вспомнил – вам, благодаря ж,
Вашей щедрости, как в издевку,
Быть образованным смогу.

«А дальше?» - тихо спросил Стильтон.
Дальше? Ну хорошо, скажу.
Студент в квартире жил там рядом,
Во мне участие принял.

Помог. Через полтора года,
Помог экзамены мне сдать,
Для поступленья в медицинский,
Колледж. Способным был всё ж я.

Молчание тут наступило…
«Давно не подходил к окну, -
Сказал, рассказом потрясённый,
Ива, Стильтон -  очень давно…

Но мне кажется, эта лампа,
И до сих пор горит ещё ж,
Зелёная лампа… там эта –
Простите меня вы за то…».
Ив часы вынул, посмотревши,
Сказал: «Десять часов уже,
Вам спать пора. И вероятно,
Недели три будете тут.

Покинете, когда больницу,
То сразу ж позвоните мне.
Быть может, дам я вам работу,
В нашей амбулатории.

Записывать вы тут начнёте,
Имена приходящих всех,
Больных. По лестнице спускаясь,
Тёмной – зажгите хотя б спичку там».