Трофеи, детскими глазами

Бывает, что хочется вновь окунуться
В далёкое время, мальчишеских лет.
Хотя ни одеться, во что-то обуться….
Да что говорить, ничего толком нет.

Война позади, и умолкли все взрывы!
Лишь эхо носилось во сне по ночам.
И шрамы земли, как на коже нарывы
Особое чувство к победным речам.

Вот мирная жизнь, постепенно вернулась,
И к Новому году  прод. карточек нет.
А мама, за сколько вот лет, улыбнулась
Ведь с хлебом теперь появился просвет.

Детьми мы улице часто играли.
В то время все знали подобный процесс
В горбушку чеснок посильнее втирали,
И сыпали соль, придавая ей вес.

Вот кто-то с горбушкой один выбегает.
Всем запах и вид нагонял аппетит!
И каждый слюну вдруг мгновенно глотает
И к маме за хлебом немедля бежит.

Три брата в семье, и буханка без корки
У нас равноправие, слюнки текли!
А мы продолжали свои кривотолки
И юмор в глазах, дескать, так и спекли.

Собрались в толпу, а маршрут был известный!
Все узкой тропой и цепочкою в лес
В разгаре весна, день конечно чудесный
Без мамина ока, вселялся в нас бес.

И всяк на своё, на деревья влезали.
Не так уж и толстое, чтобы согнуть.
И в стороны очень усердно качали
Так сами качались и дела в том суть.

Особенно лихо, смотрелся парнишка
Что выбрал удачно ствола толщину
Почти до земли, это была и фишка
Победные вопли взорвут тишину.

В лесу черемши, так большие поляны!
С лопатой за нею никто не ходил.
Для почвы бы были большие изъяны
Тогда, Святобора * б, паралич разбил.

Мы листья большие, охотно все ели.
Как только пришли; ну, когда там болтать.
А соль придавала ей вкус, в самом деле!
Казалось, что не куда больше глотать.

Но глянешь налево, вперёд и направо
А мы, пацаны; и не жадный народ
Лишь вечно голодная наша орава
И снова, и снова по листику в рот.

 Но вот наконец, все наелись досыта,
И дружно все в чащу валежник носить.
Костёр, это важная фаза визита
Вот куча большая, пора запалить.

Не просто поджечь, так и дурню не сложно
Сухие вот листья и высохший мох.
А мы усложнили, почти невозможно
Пол спичкой огонь распалить чтобы смог.

Вот так мы впервые столкнулись с трофеем.
Трофей, это то, что врага победив,
С него, для себя, что-то вдруг поимеем
Такой был обычай, и это не миф.

Не многие с фронта вернуться сумели
И в братских могилах навек залегли
Живые в Европе всего посмотрели
С собой прихватили; ну, то что смогли!

Соседский пацан, он по имени Лёха.
Отец, как мы знали, что был фронтовик
Привёз он с собой, что лежало там плохо
Украсил немного семейный он лик.

У них было зеркало, круглое формой
Стоит на столе, небольшое совсем
Впервые взглянув, так и было то нормой
Что вдруг удивленье приходит ко всем.

С одной стороны, в нём лицо, как обычно.
С другой стороны, просто ряха, всерьёз
И очень смешно; было так непривычно
А вот почему, для детей был вопрос.

Отцы, а по правде их было так мало
И те уцелели, им дали броню**
А вот с остальными, все знали, что стало
Поверьте, читатель; пургу не гоню!

Конечно, отцы; скажем, часто не брились
(Опасные бритвы и то не у всех!)
А Лёхин отец, щёки просто светились
Трофейная бритва давала успех.

Название лезвие, мы ведь не знали
А старые, Лёха показывал нам
Мы все почему-то, их писками звали
Да, писка! Без мягкого знака чтоб там.

И вот, этой пиской мы спичку старались
Разрезать на двое, чтоб всю по длине.
Пол серы на каждой теперь оставались,
И фокус подобный, удался и мне.

Конечно волненье и сердце стучало!
И слабо черкнуть, и нельзя посильней
Прочесть бы молитву надёжней сначала
Но мы атеисты, смеялись над ней.

Вжик! Сразу полспички уже загорелись
И радость такая, ведь это я смог
Огонь слабоват, только шансы имелись
Здесь листья и хворост, и горкою мох.

И дым по началу; ну, скажем так, робко
Тонюсенькой струйкой наверх полетел
С десяток секунд, и бушует как топка
А сам поджигатель в сторонку успел.

Потом это дело опять усложнили
Из двух половинок решив выбирать
Лишь худшую, ту; что «эксперты» решили
И с этим согласная была наша рать.

Домой возвращались с охапкой большою
Родители все говорили: «Ого!»
Но вот атмосфера, того я не скрою
Ну как бы помягче; не очень, того!

А чем занимались ребята, по старше?
Они ведь на голову выше от нас
И лес уходили заметно подальше
Его наполнял необычный их глас.

Недавно смотрели кино про Тарзана
Запомнился он, и особенно крик
Отважного ловкого, чуть хулигана
Так каждый к тем воплям душою приник.

И были, конечно, свои виртуозы.
Но им до Тарзана совсем далеко
А коль откровенно, так блеяли козы,
Что, руку на сердце, признать нелегко.

Вот лет через тридцать про это узнали.
Известных три тенора, все в унисон
В глубокой ведь тайне, для фильма кричали!
Но нам всем казалось, кричит только он.

И гнулись деревья и ветки трещали!
На землю порою «Тарзан» наш летел.
Родители дома бедой нас стращали!
 Но каждый так прыгать конечно хотел.

А лето, потом, как-то вдруг пролетело
И школа готовилась нас всех принять
И все разговоры о ней, то и дело
Родителей трудно нам было понять.

Одежда; конечно, была не для бала
Заплаты и швы украшали нас всех
Что вместо портфеля, то мама решала
Решенье нашлось, грандиозный успех!

И вот наконец, эта дата настала!
Конечно, дороги все в школу вели….
Детей, предвоенных, ведь было немало
И все самодельные сумки несли.

Они отличались конечно, по цвету.
Признаемся, шились они из старья,
А делать то что? Только нового нету!
С таким и ходили, и сам и друзья.

И в сумке чернилица, в сумочке была.
Из глины сначала, потом из стекла
В конструкции была заложена сила
Ведь как ни труси, но она не текла.

А ручка с пером и в неё окунали.
При этом по классу летел лёгкий стук….
Не только мы в школе, в стране так писали,
И даже учёные разных наук!

Вот утро, и в школу шагают ребята.
Погода хорошая слякоти нет!
И скачут порою, ну как жеребята
Энергия, молодость, радужный свет.

Но вот впереди вид такой непривычный
Да это же Толик (известный) идёт
Он только без сумки, а ранец отличный
Сейчас за спиною он важно несёт.

И наши все мамы его рассмотрели
Красивый, из кожи телячьей он был!
Да только рассказы нам душу не грели
Вот ранец его, до сих пор не забыл.

Конечно красив, но нельзя восхищаться
Тем более, это все знали, трофей.
А то без свободы не долго остаться….
В Кремле заседал ещё тот корифей.

И умные мамы, и умные папы
Опасный, при нас не вели разговор!
Страшило знакомое слово «этапы»
Хотя не насильник кто был, и не вор.

А немцев в ту пору, все фрицами, звали
И в наших местах они были в плену
И в мире, конечно, их все проклинали
И ставя их фюрера им же в вину.

Трудились они на железной дороге,
Хотя та и с узкой была колеёй.
Закончив работу, они все в итоге
Конечно, кто выжил; вернулись домой.

И фрицы с собою везли лишь мозоли
Какие там ранцы, так сумка с тряпьём
Встречала их боль, этой выпавшей доли
И город, где дома нет целого в нём.

Но только не нужно чужой этой боли
У нас и своей ведь хватило на всех
Не будем про фрицев, давайте о школе
 Началась учёба и это успех.

Вот мама для девочки тоже старалась
На сумке одной был пришит василёк
У этой, вот бабочка вверх поднималась
Казался похожим был тот лоскуток.

У девочек всех, поголовно косички
И даже какой –то, вот ленту вплели
А были известные всем нам сестрички
Был бантик один, но делиться могли.

А мы, пацаны; заросли все за лето.
И вместо фуражки копна лишь волос
Но в школу чтоб с нею, на это ведь вето!
Но кто подстрижёт? В этом весь был вопрос.

Мужчин было мало; не каждый умеет,
Опасною бритвой, чтоб голову брить.
А если кто брался, то сразу потеет,
Неважный цирюльник, ну что говорить!

 Кого-то заранее «славно» обрили
Уже и порезы зажили совсем
Семейка из женщин и вот учудили
Парнишку подстригли, для смеха нам всем.

Причёска была, несомненно, как рана
Ведь вся голова, как в узорах была
Его обкорнали по типу барана
Улыбкой учительша вмиг расцвела.

Мы, лысые; бритою кожей блестели
Местами на ней, и зелёнка пятном
Нам кожу попортить совсем не хотели
Помажут и тут же шутя, щелбаном.

Потом парикмахер, хромой был мужчина.
И он под Котовского стриг нас теперь
Но вот старшеклассники, то уж картина
Причёску имели, без сильных потерь.

Пусть волос короткий, все набок чесали
А только в какой, то нетрудно понять!
Ведь влево нельзя, это точно все знали
И холку за это могли ведь помять.

Один человек ту причёску прославил
Ему подражать, посчитали б за грех
Ну тот, что когда –то Германией правил
В итоге её расколол как орех.

Трофейные фильмы показывать стали
Вот так называли кино то, от них
От США, или просто в Германии взяли
Но время с экраном, чудесный был миг.

И наши вот мамы, от горя старея,
Ведь все потеряли отцов и мужей,
Надежду своими молитвами грея,
Всё ждали живыми своих сыновей!

На том и на сём, экономя безбожно
Что б вечером можно увидеть кино
Во что нарядиться, вот то было сложно!
Ведь всё покупалось ужасно давно.

А там, на экране; всё было красиво!
Знакомство и дружба, навеки любовь
И пусть всё не наше, но это как диво
И слёзы пускали, и хмурили бровь.

Но вспыхивал свет, и все зал покидали
Толпа изнурённых судьбою, людей
А дома, большие заботы их ждали
Но взгляды теперь, хоть чуть –чуть веселей!

*Продовольственные карточки, для покупки ограниченного количества продуктов
** Святобор. У части славян бог лесов и лесных угодий.
Броня, бронь.*** Специалистов оборонной промышленности  не брали на фронт.
27 12 2019г