Шторм
и взвыл, порывами гоним,
и дверь рыбацкую с петель
сорвал, как гневный серафим,
и гнал тепло дождливый пресс,
и хладны волны нагонял,
и захлебнувшийся урез
исчез, томление храня.
Весь день гремел и бушевал,
и бился скалам вопреки,
и чайкам лёта не давал
всю ночь, до следующей зари.
А утром, как бы извинясь
и бессознаньем наградив,
водой прозрачной смыл он грязь,
и был он мил, и был учтив.
Ленивым языком лизал
овалы галечной крупы
и их стыдливо покрывал
шипящей пеной Шантильи.
Свидетельство о публикации №119122206610