Волхвы

1.
И в этом заключалась суть…
Без теплого постоя
Они прошли немалый путь,
Ведомые звездою.

Тропа петляла. Там и тут
Камней чернели груды.
Ревели злобно в темноту
Голодные верблюды.

Но караван, кроша кварцит,
Упрямо шел по склонам,
И в такт звенели бубенцы,
Пришитые к попонам.

В одежды напихав травы,
Намазав жиром руки,
От стужи ёжились волхвы,
Охранники и слуги.

Тянуло время нить свою,
Скрипело веретёнцем,
А людям грезился уют
И ласковое солнце.

«Любому ясно, что настал
Конец плохой затее» -
Так в глубине души считал
Каспар из Набатеи.

Ни огонька в слепом окне,
Ни суеты базаров.
Дурные сны и боль в спине
Терзали Балтазара,

И с беспокойством он внимал,
Как свита тихо ропщет.
Лишь Мельхиор не унывал:
«Найдем - чего же проще».

Ему за гребнями холмов
Невиданное мнилось.
Звезда вела седых волхвов
И вдруг остановилась,

На чуть заметные огни
Указывая немо.
И вот увидели они
Трущобы Вифлеема.

2.
Тот дом стоял недалеко
И будто ждал прохожих.
В жилище пахло молоком,
Соломой и рогожей.

На путников рычал кобель,
Устало и небрежно.
Рука Марии колыбель
Покачивала нежно.

Волхвы, взволнованно дыша,
Топтались у порога.
Иосиф, отступив на шаг,
Сказал им: «Слава Богу!»,

И пригласил гостей войти.
И это означало
Конец их трудного пути,
А, может быть, — начало.

Они внесли подарки в дом,
У колыбели кротко
Оставив их. В ларце резном
Сверкали самородки.

И как исполненный завет,
Как дар большого мира,
Отборный ладан розовел,
Благоухала мирра.

Поглаживая кушаки
И отойдя в сторонку,
Прислушивались чужаки
К дыханию Ребенка.

И тоже в сон погружена,
Уютно и устало
Вокруг спала Его страна
И тихо ожидала.