Кристина, Конюх и Брюс часть седьмая

               
                «Мы все уже на берегу морском.

                И я из тех, кто выбирает сети
               
                Когда идет бессмертие косяком…»
               
                (Арсений Тарковский)
Кап… Кап… Кап…
Ночью прошел ласковый, тихий теплый дождик. Пробежался озорно по крышам, прогнал надоевшую духоту, напоил землю. Умыта, благословенна земля, напоена дождем. Шепчутся кусты гребенника.
Ждет рассвета природа.
Кап… Кап… Кап…
Спит девчонка под убаюкивающее  монотонное «кап- кап-кап»… Спит в своей кроватке. Под теплым одеялом. Спокойно… Сладко… Лишь реснички бегают…
Кап…
Утро. Дом на холме приоткрывает свои глаза - окна, задвинутые ставнями.  Кругом, куда ни глянь, обширная привольная степь, до самого горизонта. Кажется, что скачи по ней хоть тридцать лет и три года и еще три дня, а конца и края не увидишь, и впереди еще будут новые и новые пути – дороги… И ни души кругом, ни словом перемолвиться, ни хлопнуть по плечу ободряюще…. «Эх, так вот и вся жизнь наша…Тут хоть пешим ступай, хоть конным скачи, хоть птицей лети, хоть волком степным крадись, а все одно скука…» Так и скажет случайный, заезжий, не наш, чьи глаза хоть и зорки, а не видят дальше собственного носа, чьи уши не слышат не пения – стрекота цикад, ни первого робкого ржания стригунка  (жеребенка)
В каком доме, да без людей? Вот и здесь живут. Смешные. Двуножки. Переходят из комнаты в комнату, разговаривают, смеются, плачут, читают книги. День за днем, помаленечку да полегонечку, много – много шагов накопится. Скрипят натужные половицы, будто ворчат на разные голоса, мол «да будет уже, пора и нам отдохнуть» Стулья там и сям, словно путешествуют с ними из комнаты в комнату, диваны – стражи, суровый шифоньер и таинственный бабушкин сундук. И стол посередине. И телевизор в уголке. Все как полагается.
Кап – кап…
Ну, пора и вставать, знай.
Проснулись глазки, умылись щечки. Смотрит на себя душа, красна – девица. Хороша… Ой хороша…
Дверь распахнута настежь. Занавеска чуть приподнимается. Скорее на волю, где ветерок и травка щекочет босые пяточки.
Жеребенок малый летит над полем. Раз, и остановился, повел ушами… «Подойди не бойся, бедовый…» Остановился, осторожно взял с руки девочки угощение, коснулся мягкими губами ладошки…  «Еще хочешь?», - а тот повел гривой да и дальше, знай себе поскакал… Не нужен, мол мне твой сахарок, нужна только свобода…   «Погоди, стой Сахарок …», - кричит и бежит за ним. Да только разве его удержишь. Это людям где тепло, там и родина, а наши поля и речка и небо звездное над нами и роса на траве нам милее неволи и дороже.
Кап – кап – кап…
Завтрак.  Папа ставит чайник и ворчит, мол, старый стал, вся вода из него утекает, а мама смеется. Все вместе начинают искать, где у чайника может быть  дырка. Находят. Наскоро залепляют кристининым воском для поделок. Кристина дуется, мол, купите новый чайник, а этот старый подарите бабушке. Она любит старые вещи, отжившие свой век. На завтрак яичница с ветчиной и тостики с ежевичным джемом… И апельсиновый сок… Через соломинку. Так интереснее.  А солнышко заглядывает в окна, и лучи его играют в свои «пятнашки», отражаются в белых тарелочках с голубыми незабудками по краям…
Кап – кап –кап…
После завтрака утренняя уборка.  Кто сказал, что  скучно и надоедает? Тот бедняга просто никогда не танцевал с привязанными к ногам щетками по сверкающему паркету, не делал уморительное «двойное сальто», техничнее, чем на соревнованиях по фигурному катанию. Трудятся ножки, выписывают «восьмерки» и «крендельки» на гладкой блестящей поверхности. Тур, еще тур, пируэт…  «Браво», -  позвякивают, аплодируют ложки в шкафу и блюдца … А впереди еще и супертяжелый бой за звание чемпиона против тяжелого старого ковра… Удар колотушкой! Еще удар!  Нокдаун… Еще удар… Нокаут!
Вот уже и полы натерты, и ковры выбиты и окна засияли невыразимой доселе свежестью и чистотой.  И даже тропинка, которая вьется, петляет вокруг дома, увитая гребенником теперь вовсе стала не дикая, заросшая, словно дикобраз, а очень уютная и ухоженная, протоптанная терпеливыми шагами людей. И дым из печной трубы колечком уходит в небо, словно та же волшебная тропинка….
Кап – кап –кап…
Огородик.  И тут успеть надо. Полить капустку. Помоги – ка, Сахарок, прополоть морковку, выкопать бурячок…
Ах, негодник, горькие сорняки оставил, а сладкую морковку всю понадкусывал…  Ну попадет теперь от мамы…
«Кристиина!», - раздается папин голос, - «На речку… Купаться… Пойдешь?»
«Бегу!», - бодро откликается девчушка. И убегает. Леечка лежит на грядке забытая…
День в зените. Жарко. Сон смежает очи. Подремать бы в холодке до первых вечерних сумерек… Сахарок где - то поблизости скачет…  Жарко и ему…
Подмигивает речка, скачут шустрые солнечные зайчики, покачиваются на воде, дразнят. Поймаешь? Можно и порезвиться, где мелко, и босиком топ – топ –топ. Ботиночки пускай  на бережку подождут. В прогретой солнцем чистой водичке  шустрые пескарики, вьюны – непоседы толкают друг дружку, суетятся.  Чуть какая «тревога», покроется гладь воды кругами, оттого что легкий дождик коснулся, и уже их след простыл. Целый мир. Дышит речная ива, перешептывается с густым гребенником, поет свои речные песни и сказы.

Песня Ивы
У  ночного  изголовья.
Мать над чадом бдит. Привольно
месяц светит. По - над хатой
Бродят звезды - жеребята

Хороша, мягка подушка
Дремлют часики - игрушки               
Нет ни боли, ни обид
Только жизни вечный миг


Кап…
Вечереет. В небе луна ранняя бледная и солнце позднее, красное как августовское яблоко, словно два цветка вышитых сошлись, один серебряный, а другой золотой . Садятся почайпить. Вот и стол накрыт рядом с домом. Будет вечерний чай. Самовар пыхтит, словно дышит. Нос у него крючком, в брюхе баня,  одна рука, да и та на боку. Папа угольки раздувает сапожком специальным. И мама рядом хлопочет, полотенчиком подмахивает, чтобы дымок был. Ах, какой дымок идет ровный, теплый, душевный.  Хорошо с ним провожать день долгий,  словно родной человек и согреет и успокоит.
Появились на столе, как на сцене пирог с яблоками, варенье из смородины, желейная пастила, орехи грецкие.  Раскланиваются блюдца и чашки, будто потчуют…  «Откушайте гости дорогие!» И пучок морковки лежит… Для дружка Сахарка… Вдруг в гости заглянет.
А вот и он… На свое любимое лакомство прискакал как ветер, лопочет ушами…   Не боится уже, не убегает…  И маленькая загорелая ручка без боязни обхаживает ушастого сорванца по холке. 
Кончается день. Томление разлито в вечернем воздухе. Как в кино, когда уже фильм закончился, а ты все сидишь и смотришь, как по экрану бегут тревожно титры, словно жаждет душа еще немножко радости, мира и покоя.
Кап…
«Теперь пора…», - говорит папа, - «Сюрприз…»
И открывает сарай. А в нем… ух ты, ракеты, шутихи, салюты, фейерверки…
Наверное от прошлых жильцов осталось… Сейчас, как бабахнем…
«Давай папа, зажигай!», - весело кричит Кристина, и хлопает в ладошки.
Вот уходит в темнеющее небо ракета…
Расцветают среди звезд яркие цветы, диковинные узоры, огненные бабочки…
А  где - то вдали, на другом краю земли, бабочка – адмирал на картине Сальвадора Дали, легко машет невесомым крылом. Меркурий, Венера, Земля  выстраиваются по одну сторону от Солнца; Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун по другую. Начинается парад планет.
Проснулась на Земле таинственная неизмеренная разумом сила, имя которой «гравитация». Пробудились в недрах Земли спящие исполины – вулканы. Затряслась натужно, заходила ходуном жаркая мантия. В муках рождается все новое….
Где то под Южным Крестом кружатся  серые поморники – чайки, тревожно крича. Южный ледяной панцирь Земли раскалывается. Не выдерживает гравитации и Северный его собрат; ревут протяжно секачи и устремляются в открытое суровое море. Миллиарды тонн безжалостного  холодного льда обрушиваются в Мировой  океан. 
Поползли друг от друга  дружные братья – материки. 
Где какие города поближе были к Мировому океану теперь стали легендой. Атлантида, Гиперборея, Меропа, Сальватора…
Где какие большие и малые народы были: титаны, микромегасцы, селениты, циклопы теперь только в магических книжках и тайных знаниях остались
Машет крылом бабочка вдали, мигает око. Сменяются народы: эльфы равнинные , эльфы лесные, гномы горные, майар, то бишь маги
Маги были мудры, знали секреты, по которым вся небесная механика происходит…
И из многих осколков – астероидов  создали большой спутник, для противовеса гравитации – Луну.
И спаслись сами. И спасли свои знания.
И людей спасли. Маленьких двуножек.
Двуножки расселились по всему новому свету. Построили новые города. Миллионы и миллионы домов  - вселенных с огоньками из окон.

Дом…   Чудное созданье … Дом
Живое теплое дыхание.
Свет в окнах…Тени … Люди в нем
И целый мир исполнен  тайной.               

Разум и магия не могли существовать друг без друга.   
Одни маги превратились в ученых. Их интересовало все на свете. Одни называли себя химиками, другие астрономами, третьи историками. В самых потаенных уголках, подальше от глаз двуножек они выплавляли золото, наблюдали за  хвостатыми звездами - кометами, варили эликсир бессмертия… И это было хорошо.

Прочие  маги становились «кумирами» двуножек.
Художники, артисты, поэты…
Художник  Дали закрывает глаза. Ведь часто бывает, что глаза обманывают. Он знает, что магия уже свершилась, что уже преобразила простые вещи: жужжание шмеля, вкус граната…  Последний взмах крыла бабочки… И сны прорастают волшебными зернами новых смыслов…
Вторят кисти Дали сильные и уверенные пальцы маэстро Ференца Листа.  Спокойствие каскада сменяется рокочущими звуками горного камнепада.  Звукопись - новый мир, мир чудесный, неизведанный, мир, где практический разум  потеснила магия.
Так рождается все новое.
 А вот и простой писатель – прозаик, который так любит  помечтать  в постели, прогоняя сладкую предрассветную дрему…  Он курит длинную трубку, мурлыкает  «Придет серенький волчок… он ухватит за бочок…» И «волчок» шепчет на ухо новые сказки…
 
Между небом и землей ощущается неясное движение….
Кружат птицы над полем.               
Жеребенок тревожно кричит и ищет где бы укрыться   
Люди.  Двуножки.  Маленькие, словно мурашки, беспокойно смотрят в стремительно гаснущее темнеющее небо. Ветер крепчает. Но все также мужественно  стучат сердца и крепки объятья. Новый порыв ветра срывает веселую изгородь, словно занавес и уносит…
Огромная волна накатывается стеной из - за горизонта. 
Ближе и ближе…