Андерсен. Дикие лебеди

   В этой сказочке у короля
Дочка есть, а ещё сыновья
С звёздами на груди,
С саблями у ноги.
Хороша была эта семья.

   Каждый принц умел бегло читать
И на досках диктанты писать,
А Элиза-сестра
Была очень мала,
До пяти лишь умела считать.

   Но женился отец на другой,
Оказалась та мачеха злой
И сестру отдала
Женщине из села,
Хоть и доброй, но всё же чужой.

   А о принцах столь наговорить
Преуспела, отца разозлить
Постепенно смогла,
Столько было в ней зла,
Что решила их в птиц превратить.

   Превратились они в лебедей,
С криком вылетели из дверей.
Вот деревня и дом,
Спит сестра крепким сном,
И они не увиделись с ней.

   Полетели они в тёмный лес,
Промелькнули по краю небес.
Стала та поживать
У крестьян, вспоминать
Братьев, вид их ещё не исчез.

   Вот уже она стала большой,
И её отослали домой.
Снова мачеха зла,
Коль красивой была
Эта девочка. Ах, Боже мой!

   Как хотелось ей поколдовать,
В птицу падчерицу превращать,
Но отцу-королю
Захотелось свою
Повзрослевшую дочь увидать.

   И колдунья в купальню пошла,
А с собой трёх жаб мерзких взяла
И сказала: - Сумей
Сесть на голову ей,
Чтоб ленивой Элиза была!

   А другой говорит: - Сядь на лоб,
Безобразною будет пусть, чтоб
Дочь король не признал
И из дома прогнал.
Так и будет! Он – из недотёп!

- Ты на сердце ей, третья, ложись!
Пусть она будет злою всю жизнь!
   По воде от тех жаб
Пошла зелень и рябь,
А они все на дно улеглись.

   Завершила колдунья дела
И вот падчерицу позвала,
Но её колдовство
Не дало ничего,
Так невинна Элиза была.

   Стала мазью её натирать
Ведьма, чтобы отцу не признать
Свою бедную дочь,
Чтоб прогнал её прочь,
Удалось ей Элизу прогнать...

   И тогда по веленью отца
Прочь Элиза ушла из дворца,
По болоту брела
И до леса дошла,
А тому не видать и конца.

   Ночь. Приснились во сне братья ей,
Было с  ними Элизе теплей,
Но проснулась она,
Сразу стала грустна,
На душе стало ей тяжелей.

   Но так весело птицы поют,
А в густых кустах виделся пруд,
Есть к водице проход,
И Элиза идёт,
Чтоб умыться, пока она тут.

   Испугало бедняжку лицо,
Так оно было гадко, черно.
Смыла мачехи мазь,
Всевозможную грязь,
И опять заблестело оно!

   Для купания в воду вошла,
А потом две косы заплела.
Родничок рядом был
И водой напоил.
Дальше тропка её повела.

   Диких яблок поела она.
Устоялась в лесу тишина,
И деревья – стеной,
Птахи нет ни одной,
А Элиза без братьев – одна...

   Ночевала она здесь в лесу.
Светлячки не светились во мху.
Утром дальше пошла,
По тропинке брела,
Увидала старушку одну.

   Захотелось про братьев сказать:
Может, той удалось повстречать
Их в лесу. Только ей
На пруду лебедей
Удалось как-то раз повстречать.

   И старушка её довела
До реки, сама дальше пошла.
А там перья лежат,
На них капли блестя,
И Элиза их все собрала.

   День прошёл, и сгустился закат.
Вот и лебеди к суше летят
В небесах чередой
Над прибрежной водой,
Привлекая у девушки взгляд.

   За куст спряталась та и глядит,
Как красив лебедей белых вид.
И ей стало тепло,
А как солнце зашло,
Братьев видит она и кричит.

   Насмеялись, наплакались всласть:
Как же мачеха зло обошлась!
На заходе в людей
Братья из лебедей
Превращаются годы подряд.

   А живут они вовсе не здесь,
За морями страна одна есть,
В середине пути
Можно отдых найти,
На утёс одинокий присесть.

- Он уже наши жизни не раз
На пути к нашей родине спас.
Чтоб её повидать
Раз в году прилетать
Можем мы, как и в этот вот раз!

Через два дня должны улетать
И не можем с собой тебя взять.
Далека та земля.
Нет у нас корабля!
- Я заклятье хотела бы снять!

   Ночь прошла, и сестру разбудил
Шорох крыльев, десяток кружил
В небе, брат младший сел
И прочь не улетел,
На колени сестре положил

   Он главу. Вместе день провели,
А когда лучи солнца зашли,
Превратились в людей
Братья из лебедей,
И всю ночь они сетку плели.

   Захотелось сестру братьям взять
И Элизе страну показать,
Где они жить должны.
Из родимой страны
Завтра утром пора улетать.

   Хороша сетка из тростника.
Можно взвиться с сестрой в облака
И над морем лететь,
Солнце будет их греть,
А дорога на юг далека.

   Утром старший брат молвил: - Пора!
Не проснулась ещё их сестра,
А пока она спит,
Быстро стая летит,
И ещё не настала жара.

   Младший брат от лучей прикрывал
И над нею крылами махал.
Пробудившись от сна,
Понимает она,
Кто из братьев ей ягод собрал.

   Целый день быстро братья летят,
Вот и солнце глядит на закат.
У Элизы вопрос:
Где же этот утёс?
Не находит его беглый взгляд.

   Облака собрались в грозный вал,
И ряд молний уже засверкал.
Скоро солнце зайдёт,
Стая вниз упадёт,
А утёса нет, словно пропал.

   Вот полсолнца уже под водой,
Впереди же утёс небольшой
Показался на миг
И пропал, вновь возник,
И к нему лебединый пал строй.

   Солнце село уже, гром гремит,
На утёсе вся группа стоит,
Для людей он - оплот,
И пусть буря ревёт,
Только их она не победит...

   Вот и солнце над морем встаёт.
Продолжает семья вся полёт.
А просторы чисты.
Видно им с высоты,
Как по морю лишь пена плывёт.

   Небо ясно, вокруг тишина.
Показалась Элизе страна,
И привлёк её взор
Замок, что среди гор.
Это Фата-Моргана видна.

   Наконец-то закончился путь!
Могут братья с сестрой отдохнуть.
- Хорошо если б мне
Здесь приснилось во сне,
Как вам облик свой прежний вернуть!

   Вот Элиза уже крепко спит
И во сне своём к замку летит.
Вышла сразу там к ней
Фея, что всех милей,
И такие слова говорит:

- Братьев можешь, Элиза, спасти.
Надо только рубашки сплести.
Здесь крапива растёт,
Что тебя обожжёт,
Но тебе нужно боль ту снести!

Ты ногами её разомни,
А потом в свои руки возьми
И рубашки сплети,
Но на этом пути
Будь нема, слова не говори!

Коль сорвётся оно с языка,
Сразу будто ударом клинка
Сердца братьев пронзит.
Значит, зло победит,
Жизнь и смерть братьев держишь в руках!

   Вот, проснувшись, Элиза глядит:
Рядом с нею крапива лежит.
Принялась за дела
И крапиву рвала.
Труд сестрёнке большой предстоит.

   И ногами крапиву ту мнёт,
И зелёные нити прядёт.
Воротились домой
Братья, только немой
Перед ними сестра предстаёт.

   А она вновь взялась за дела,
За работой всю ночь провела,
И опять целый день
Не брала её лень,
И готовой рубаха была.

   Затрубили рога тут в горах.
Лай собак. Охватил её страх.
Вглубь пещеры бежит,
На крапиве сидит.
И уже стало не до рубах!

   Загорожен собаками вход,
И бегут те то взад, то вперёд.
Не прошло трёх минут,
Вот и люди идут,
И король той страны к ней идёт,

- Как попала сюда? - говорит.
   Но Элиза ни слова, молчит.
Во дворец он повёз,
Довёл деву до слёз.
И душа её криком кричит.

   В шёлк и бархат король нарядил
И невестою провозгласил.
Но лежала в углу
Связка та на полу,
Кто-то в шутку её захватил.

   И улыбка уже на губах,
И румянец зардел на щеках,
И видней красота,
Но сомкнулись уста,
Не даёт говорить сильный страх.

   Злые речи священник шептал,
Но король всё же свадьбу сыграл.
Хоть сомкнуты уста,
Привлекла красота,
Немоты её не замечал.

   А она по ночам не спала,
Всё рубашки для братьев плела.
Кончилось полотно,
На кладбИще оно,
И туда лунной ночью пошла.

   Но священник той ночью не спал
И Элизы уход увидал.
- Ведьма это! - решил,
К королю поспешил
И ему обо всём рассказал.

   Сомневаться тут начал король
И сыграл ночью спящего роль.
Вот Элиза встаёт,
За крапивой идёт –
Полоснула его сердце боль,

   Так Элизу он сильно любил,
Но за ней в одну ночь проследил.
Надо было опять
Ей крапивы нарвать –
Подтвержденье король получил

   И сказал: - Пускай судит народ!
   На костре ведьму сжечь решил тот.
Отвели в каземат
Из роскошных палат.
И та снова рубашку плетёт.

   Ей осталось сплести лишь одну.
Прилетели все братья к окну,
И шум их мощных крыл,
В эту ночь перекрыл
Оглушившую всех тишину.

   Утром стражу те стали просить
К королю братьев всех пропустить,
Их никто не пускал,
Коль король ещё спал,
И его не решились будить.

   Братья стали уже угрожать,
И король даже вышел узнать,
Что всех их привело,
Но тут солнце взошло,
И пришлось лебедям улетать.

   Повезли уже ведьму сжигать,
Продолжала рубашку вязать,
А толпа злых людей
Всё глумилась над ней
И хотела всё в клочья порвать.

   Но одиннадцать вдруг лебедей
Прилетели и сели пред ней,
Чтоб её защитить,
И толпе отступить
От Элизы пришлось поскорей.

   Та набросила на лебедей
Их рубашки, из птиц те в людей
Превратились. Крыло
Лишь осталось одно
У того брата, что всех милей.

   На рукав не досталася нить,
Коль Элиза должна поспешить
Изо всех своих сил,
И палач уж схватил
За плечо, но смогла говорить.

   Подтвердил всё её старший брат.
Вдруг разлился от роз аромат,
Что в костре проросли
И все враз расцвели...
А король несказанно был рад!