Один день продавца рыбы

Семь утра. Началось. В рыбном отделе магазина утро - самая вонючая часть дня. В прямом смысле. Каждое утро в эти моменты жалеешь, что не сделал себе пересадку насморка. Пересортировка продукции – процесс, недоступный для носов простых смертных. Это – для непростых бессмертных! Для людей с отсутствующим инстинктом самосохранения и выдержкой, коей позавидуют многие. Знаменосец на параде Победы на Красной площади 9 мая в сравнении с нами – слабак и тряпка. Это мы и только мы можем копаться в гуще прекрасно пахнущей продукции (по своим свойствам сопоставимой с газовой камерой Бухенвальда) и при этом рассказывать коллегам о том, что ты ел сегодня на завтрак.
После окончательного пробуждения всех органов чувств начинается сам процесс торговли. Процесс, который по степени цинизма не уступает актёрству, медицине и сфере ритуальных услуг. Натягивать улыбку на лицо – вот главное качество успешного продавца. Неважно, что именно он продаёт. Да, выглядит не очень. Да, когда эта рыба умерла - люди были уверены, что Земля плоская. Да, от запаха возникает лёгкий, немного даже возбуждающий спазм мышц лица. Да, всё это есть. Пусть. Но всё это – непременно с улыбкой. Чтобы вам, как покупателю, не было так обидно от того, что вас одурачили.
Как любой строго отлаженный механизм по оставлению в дураках (будь то кино или выборы) процесс торговли доводиться до автоматизма. Научно – технический прогресс совершенствует одной из первых именно сферу торговли. Для облегчения труда работников и создания мнимого ощущения комфорта для покупателя. Даже кассир на кассе сидит с таким автоматизированным лицом и синтепоновой улыбкой, что представляет собой симбиоз Ганнибала Лектора и Терминатора.
В середине дня народ приходит отовариваться в основной своей массе. Стоя по эту сторону прилавка, на границе между добром и злом, начинаешь видеть судьбы людей в менее прикрытом виде. Вот, например, семейная пара в середине очереди. Она, с деловитым видом, как снайпер жертву, высматривает добычу. А он, с усилием 5000 Ньютонов на метр, катит впереди себя тележку с продуктами, которая на подходе к рыбному отделу уже и так с горкой. Она же, не теряя даром времени, как бабочка, порхая от отдела к отделу, набрала продуктов ещё на полтележки, чем окончательно убила в своем супруге желание жить дальше.
А вот мужик, лет пятидесяти, с усами лет сорока, стоя за копчёной мойвой пытается заигрывать с женщинами-продавцами. Попытки заигрывания со стороны смотрятся, конечно, так себе. Ибо по его лицу видно, что даже в случае успеха, к развитию событий он не готов.
- « Девушки, а можно мне леща?! Только не по лицу!», только из одной этой  его шутки сразу становиться ясно, что продолжение флирта для него нерентабельно, поскольку вот уже несколько лет его единственный спутник жизни это простатит.
Две женщины - ледокола курсируют у витрины и никак не могут выбрать, кого же им съесть на ужин. Они лезут без очереди, чем вызывают у неё поток самых искренних и тёплых эмоций. Как же интересно наблюдать за тем, как люди матерятся про себя! Как они прокручивают в своей голове все возможные маршруты, по которым стоит послать. Но, ни в коем случае не вслух, чтобы не всплыла их истинная степень интеллигентности.
Мамаша с мальчиком лет шести не спеша оглядывает весь ассортимент. Малыш любопытными детскими глазами изучает всё вокруг себя, с одинаковым интересом попеременно смотря в глаза то рыбе, то продавцу за прилавком. Мальчик держит маму за руку, в другой руке держит игрушку. На мгновение, взглянув на меня, мальчик громко спрашивает маму:
- Мама, а что этот дядя здесь делает? ( Вопрос, которым я сам частенько задаюсь.)
- Дядя здесь работает? - отвечала мама, - Вот вырастешь – тоже пойдёшь работать.
- Как дядя? - спросило дитя.
- Да. Конечно,- убедительно ответила мама своему ребёнку, но на её лице явственно читалось: «Не дай Бог!»
Ближе к вечеру народ стал стекаться в магазин с большей интенсивностью. Такое ощущение, будто тут открыли фонтан с живой водой и сейчас будут раздавать её бесплатно цистернами. Когда видишь такой поток из желающих купить что то, что можно переварить, возникает удивление  и восхищение от того, как люди могут и умеют жрать. Толпа, как на демонстрации. Только лозунгов не хватает соответствующих, что-то типа - «Минтай в каждый дом!» или «Нам скумбрия мать и отец наш родной!». Ну, и наконец – «Хек жил, хек жив, хек будет жить!»
В выходные дни поток паломников усиливается ещё больше. Люди, словно хомячки под гипнозом, с бешеными глазами спринтера страдающего несварением, бегут вдоль стеллажей и витрин, чтобы купить совершенно ненужные им товары, но по привлекательной цене. Выходные дни для магазинов – манна небесная. А праздничные дни – манна с лобстерами. В праздники удаётся впедюрить покупателю такое, что в обычный день можно продать только в своих эротических фантазиях. Нераздумывая, лишь бы урвать, люди сметают с полок всё, что внешне хотя бы отдалённо напоминает часть рыбьего трупа. Если бы рыба при жизни знала, что вокруг неё будет такой ажиотаж – у неё бы началась звёздная болезнь. А какая-нибудь форель, как заправская суперзвезда, составила бы свой райдер для тех, кто захочет её потрошить.
К концу дня людской поток ослабляет свой напор. На выходе из магазина у них, как правило, не самые счастливые лица. Удовольствие от покупки длится недолго. Заканчивается оно сразу, как только покупатель посчитает сколько денег осталось в его кошельке. И поклянётся больше не ходить за покупками голодным, в следующий раз составлять заранее список и железно следовать ему, не брать с собой детей, любовниц, домашних животных и т.д. В конце дня можно немного и мне передохнуть. Подумать о прекрасном, о вечном. Например, о зарплате. Понимаю, смешно, но радоваться мелочам тоже иногда надо. На работе вообще думать о чём - то хорошем и приятном сложно. Поэтому и о работе как таковой думать на работе трудновато. На работе хочется думать о чём угодно, но не о работе. О женщинах, о море, о поэзии, о музыке, обо всём прекрасном, что есть на свете. А работа, она подождёт. Немного. Минут пятнадцать.
Конец рабочего дня. Переодеваюсь в раздевалке, где царит весёлая напряжённая атмосфера, где такие же довольные жизнью как я люди любезно делятся своими впечатлениями от дня минувшего. Кратко, ярко, лаконично. На длинные речевые обороты просто нет желания распыляться. Да и бессмысленно это. Всем и так всё понятно.  Простой глубокий усталый выдох несёт в себе больше информации, чем любой монолог с использованием нецензурных выражений, приспособленных под местные условия. Пора домой. Завтра новый день. Такой же. Потом ещё один, и ещё. Потом выходные. И снова такие же несколько дней, что и сегодня. И так вся жизнь. А так не хотелось бы.