Нам не изжить вовеки эту память

Родившись в первый год после войны,
О ней я узнавала понаслышке.
Смотрела фильмы и читала книжки,
И чувствовала боль своей страны.

Та боль была как будто и моей.
Она саднила, обжигала душу.
Закрыть хотелось и глаза, и уши:
Так горек плач и жён, и матерей.

Страна лечила шрамы старых ран,
Ждала с войны родных своих и близких.
Но выросли повсюду обелиски,
И в вечность шёл военный ветеран.

Росли в стране детишки без отцов,
Не знавшие любви их, строгой ласки.
Но верили в рождественскую сказку,
Что папа их придёт в конце концов.

А матери, проплакав все глаза,
Ослепли, глядя на сынов портреты.
Их губы шепчут: «Где ты, милый, где ты?»
Стекает тихо по щеке слеза.

У вдов своя печаль и боль другая.
Любовь их расстреляли на войне.
Она сгорела в жертвенном огне.
А на уставших душах словно камень.

Живут в них боль, тоска и пустота.
Их сердце льдом покрылось от печали.
Другой любви они не повстречали.
Не будет места никому уж там.

Проходят годы, не уходит боль.
Забыть такое сердцу не по силам:
Как смерть людей после войны косила.
Всех выбрила фронтовиков под ноль.

Осталось их всего-то ничего,
Кто знал о бедах тех не понаслышке.
Они хлебнули горюшка, и слишком
В любой с войной прожитый ими год.


Война живёт и добавляет ран,
И входит в душу, словно в масло ножик.
От памяти о ней колотит аж до дрожи.
Как будто было это всё вчера!