Тысяча дюжин. Часть 1. По рассказу Д. Лондона

Тысяча дюжин. Часть 1.  По рассказу Д. Лондона

Первая часть.

(В этом рассказе важны для понимания – цифры.
Они важны и интересны)

Дэвид Расмунсен отличался,
Сверх - предприимчивостью там.
Был одержим одной идеей,
И выделялся тем из всех.

Как – то глас Севера коснулся,
Его ушей. И, он решил,
По спекулировать «немного»,
Там, яйцами. Нужны те всем.

Он произвёл краткий и точный,
Подсчёт. И заискрилось тут,
Всеми цветами радуги уж,
Будущее его семьи.

Он допустил, что яйца станут,
А Доусоне стоить уже,
За дюжину, там - не дешевле,
5 - и  долларов в зиму ту.

1тысяча дюжин, будет,
Стоить в Столице Золота,
5 тысяч долларов! Доход тот,
Окупит всё. Останется!

С другой стороны – а расходы?
Необходимо их учесть.
Учёл он их, как осторожный,
В расчётах, трезвый человек.

За дюжину, в 15 центов,
Тысяча дюжин тех яиц,
В 150 долларов только,
Будет стоить. Сущий пустяк.

Предположить, что на дорогу,
Провоз яиц уйдёт всё ж там,
850 долларов так же,
При той уж дороговизне.

После того, как он там сможет,
Продать последнее яйцо,
Последнюю, щепотку ссыплет,
Золотого песка к себе:

Останется на руках всё же,
Чистых 4 тысячи!
Жене Альме расчёт представит,
Сидя в столовой вместе с ней.

Среди карт, разных там отчётов,
Там по Аляске. Вновь считал:
«Если ехать и первым классом,
До Дайи -  50 долларов, то.

До озера Линдерман, дальше,
Носильщики – индейцы там,
Берут с фунта – 12 центов,
С сотни – 12 долларов.

120 долларов, уж с тыщи,
А у меня будет, в пример,
1500  фунтов груза,
200 долларов им – отдай.

Но можно там и по – другому,
Один приезжий говорил,
Что лодку взять на Линдермане,
Можно за 300 долларов.

А если взять двух пассажиров,
За 150 - с головы,
Значит лодка та встанет даром,
Плюс помогать будут ему.

В Доусоне выгружу яйца,
Прямо на берег. Значит тут,
Сколько всего будет в затратах?

(50 долларов от Сан – Франциско до Дайи, 200 - от Дайи до Линдермана,
За лодку платят пассажиры, значит всего 250 долларов – быстро
Подсчитала его жена).

100 – на одежду ещё ж надо,
На амуницию ещё ж…
И значит – 500, остаётся!» -
Радостно муж жене сказал.

«На экстренные там расходы
Какими они могут быть?»
Альма пожала тут плечами,
И подняла брови свои.

Альма знала своего мужа:
«Если просторы Севера,
Поглотить человека с грузом могут,
Значит - и достояние»

И она просто промолчала.
А муж считать там продолжал :
«Если положить на задержки,
Вдвое – два месяца уйдёт.

Подумай только - муж воскликнул –
За два месяца там всего,
4 тысячи дохода!
Не то, что сотня в месяц тут

Отстроиться заново сможем.
С видом на море. А коттедж,
Я сдам в наём. И с этих денег,
Налоги буду там платить.

Страховку, и за воду так же,
Да и на руках ещё ж там,
Останется. А дальше уже,
Может на жилу нападу…

Вернусь уже – миллионером!
Скажи – ка Альма, мой подсчёт,
Самым умеренным тут будет?»
Альма могла сказать лишь: «Да».

(Один из её родственников, лодырь,  паршивая овца в семействе,
Каких мало - привёз с таинственного Севера на сто тысяч золотого песка,
И ещё половину пая, на ту яму, откуда черпал песок?!)

Соседний бакалейщик сразу ж,
Там очень удивился. Что,
Расмунсен, его покупатель,
Стал взвешивать яйца – не там!?

В конце прилавка. Но и Дэвид,
Был удивлён. Яйца уже,
Дюжина весила - 1,5 фунта,
Тысяча дюжин – 1,5 тысяч уже.

«А на одежду, всё другое,
Не остаётся ничего?
А на провизию в дорогу,
Совсем нет ничего уже?».

Рухнули все его расчёты -
Хотел уж заново считать.
Тут мысль ему на ум приходит:
«Помельче яйца взыешивать…»

Крупные ль, мелкие, но также,
Дюжина – будет дюжиной…» -
Про себя здраво он заметил,
Взвесив дюжину мелких, там.

Фунт с четвертью, были по весу.
По городу прошёл уж слух,
Что спрос на яйца пошёл весом,
В двадцать унций за дюжину.

Коттедж закладывает Дэвид,
За 1000 долларов там.
К родным жену гостить отправил,
И сам на Север подался.

Не выходить чтобы из сметы,
Вторым классом поехал он.
Бледный, ослабший с своим грузом,
Поздним летом прибыл в Дайи.

Носильщики  - индейцы брали,
По 40 центов там за фунт.
Но раз есть спрос, цену подняли,
До 50 центов дошло.

Доставят груз к Линдерман. Ушло,
750 долларов…
Запасной фонд весь его съеден,
Сидел там долго на мысу.

И день за днём смотрел, как лодки,
Одна там за другой ушли,
В Доусон. А тот лагерь лодок,
Тревогой весь охвачен был.

Тут строились все эти лодки,
Люди пахали день и ночь.
К озеру лёд уж приближался.
С каждым днём лёд там нарастал.

Боялись все там ледостава,
То, навигации – конец.
Сплавляться по реке все будут.
По быстрой и опасной там.

Тут появились конкуренты,
И по яичной части той.
Один вчистую разорился,
Двое лодки себе нашли.

Вторая часть.

Мороз крепчал. Он себе пальцы,
Смог отморозить на ногах.
Сунулся было в одну лодку,
Но надо  200 долларов.

А денег уже не осталось.
Тут лодочник  - швед подошёл,
Пообещал  сготовить лодку.
Чуть подождать только велел.

Двух встретил там корреспондентов,
В попутчики просились те,
За 300 долларов, за «душу»,
Он согласился взять с собой.

Деньги вперёд те заплатили.
И стали там о нём строчить.,
О нём статейки там в газеты,
Про тысячу дюжин яиц.

И он к шведу тому приходит:
«Показывай лодку свою!»
Швед головой стоял качая…
И на него смотрел в упор.

«Даю 400, за лодку!» -
Шведу начал деньги давать.
Тот: «Думал, не придёте больше,
Другой, хочет лодку забрать…»

«Вот вам 600! Хотите, нет ли,
Что – ни будь скажете тому».
Швед согласился. Тем откажет,
И Дэвид успокоился.

И в то же утро он отчалит,
Сразу за ним ушли и те,
Двое других там конкурентов,
Янки спросил: «Сколько везёшь?»

«Тысячу дюжин» – сказал гордо,
Дэвид ему. Воскликнул тот:
«Ого! У меня  ж восемь сотен,
Спорим, что я вас обгоню».

Корреспонденты предлагали,
Расмунсену   денег взаймы.
Он отказался. Янки этот,
Пари там одно заключат.

С одним из тех там конкурентов.
Тот с озера первым уйдёт.
Волоком не пойдёт. Посадит,
 На камни лодку там свою.

Расмунсен с янки - перетащат,
Груз на плечах. Лодки ж свои,
Порожняком там переводят,
В озеро тихое Беннет.

Людей там было уже много.
Переночует Дэвид там.
Янки под парусом уж мчался,
Крутой мыс огибал уже.

Поставили парус на «Альму».
«Догоним янки того, мы,
У перевала» - пассажиры,
Дэвиду, объяснили план.

Дэвид всю жизнь воды боялся,
Но тут вцепился он в весло,
Стиснув зубы.  Он груз свой видел,
И закладную на коттедж.

Холод был очень там жестоким.
Весло же рулевой там,
Льдом обрастало. Пассажиры,
Меняли вёсла, лёд сбивав.

Кругом там льдом всё обрастало.
Откалывали этот лёд.
Но отступать – некуда дальше,
И лодки мчались все вперёд.

Они там многих обгоняли.
Перевернулись часть из них…
Другие на камнях осели,
Часть на пороги налетит.

Мимо скалы те пролетели.
А с неё кто-то им кричал…
«С янки покончено! Другой где?» -
Корреспондент крикнул один.

Тот починился. Нагонять стал.
Увидели парус его.
Конкурент второй догонял их,
Двадцать миль все они прошли.

И вот их обогнал тот парус.
Но тут огромная волна,
На лодку эту налетела,
И опустело место то.

Всплыли обломки вёсел, досок…
Из воды дёрнулась рука.
И голова потом мелькнула.
От «Альмы» в ярдах, двадцать…

Другой берег тут показался,
Волны захлёстывать начнут,
Лодку. И пассажиры, воду,
Вычерпывать стали быстрей.

Но это тут не помогало,
И за багаж они взялись.
И за борт сразу ж полетели:
Еда, и снаряжение.

И лодка стала уже легче,
И полетела вновь вперёд.
«Хватит выкидывать!» - зло крикнул,
Дэвид. Видя – взялись уж те за груз.

«Как бы не так! К чёрту!» - зло крикнул,
Один из пассажиров тех.
Ведь, свой багаж выкинут оба,
Кроме фотоаппаратов своих.

За ящик с яйцами схватился,
Из - под верёвок стал тащить…
«Брось! Брось, говорят!» - крикнул.
Дэвид, выхватив револьвер.

Корреспондент вскочил на банку,
Пошатываясь там стоял.
На лице злобная гримаса
«Боже мой!» - закричал другой.

Ничком на дно бросился лодки.
Водоворот тут завертел,
Рея вперёд сильно рванулась,
Столкнувши, кто стоял – за борт.

Переломив там позвоночник,
И мачта рухнула за борт.
Волна хлынула сразу ж в лодку,
Вычерпывать Дэвид стал ту.

А мимо гнали там другие,
Такие же, как «Альма» их.
Один тут барк десятитонный,
Парус спустив, к «Альме» пришёл.

«Назад! Назад!» - завопил Дэвид,
Но низкий планшир лодки их,
Уже со скрежетом там тёрся,
О грузный барк, качавшись тут.

Корреспондент, живой, оставшись,
Карабкался на чужой борт.
Расмунсен сидел там на грузе,
Стараясь два конца связать…

«Полезай!» - крикнул ему с барка,
Человек с бакенбардами,
«У меня тысяча тут дюжин,
Яиц!» - Расмунсен закричал.

«Возьмите на буксир! – он крикнул –
Я заплачу!». Те закричат,
Там хором: «Полезай!». Волна тут,
Перелетела через барк.

Наполовину затопила,
«Альму». Люди махнув рукой,
Выругав Расмунсена крепко,
Подняли сразу ж парус свой.

Вычерпывать продолжал Дэвид,
Воду. А мачта с парусом,
На фалах там ещё ж держалась,
Как якорь, лодке, помогав.

Сопротивляться волнам ветру…
Через три часа «Альма» та,
К ледяному берегу встала,
Близ перевала, куда шёл.

Дэвид весь там закоченевший,
И как помешанный уже.
Вычерпывать не бросал воду,
А тут и люди подошли.

(Правительственный курьер и метис – проводник,
Вывели его из полосы прибоя, спасли весь его груз,
 и вытащили «Альму» на берег).

В своей палатке приютили,
Наутро двинулись те в путь.
А Дэвид решил задержаться,
Тут по стране пошла молва.

О нём - кто вёз тысячу дюжин,
Яиц. В разных местах уже.
По яйцам тем изголодались,
Доусон даже больше всех.

Тревожился и волновался,
И жадно там ловил уже,
Каждый слух о том человеке,
Что вёз с собой им такой груз.

Продолжение следует.