Явление комбайнёра народу

Сказать хочу, мой друг,
во-первых
(с тобой и правда пополам),
талант мой
в обнажённых нервах,
способных чувствовать
                неведомое нам.

А во-вторых, тебе открою
свой скорбный взгляд
             на наше бытие,
в печали прошлое мое,
и с болью мы как брат с сестрою
средь грома дедовских побед.
                А будущего нет!

И радости какая малость,
какие ценности
                быть могут спасены,
коль нам наследие досталась-
           печать размытая войны.

Фронтовиков скупы рассказы,
слова простые
               не сложились в стих,
терялись серые алмазы,
           огранке я не предал их.

Дедам важнее было
            крыши класть на стены
домов, разрушенных войной.
Аорты лопались и бухли вены
солдат
          над раненной страной.

Лишь стали жить спокойно,
          вроде бы счастливо,
как стали рвать хапуги
                счастье про запас.
И глядь, уж оскудела нива,
         войной сожжённая не раз.

А дураки чертополохом
торчат всех выше там и сям,
и лизоблюд
за каждым нашим вздохом
следит,
     вновь преданный вождям.

А мы — народ,
                но слуги наши
воруют, пьянствуют и жрут.
Дворецкий наш,
          пред ним все пляшут,
забыл, что годы-то идут,
и умер.

Пришёл другой,
и дрянь немного пошерстил.
Не скрою я, сейчас воскресни,
я снял бы шапку перед ним.
Потом напал генсячий мор,
и вдруг явленье - комбайнёр.

Не монархист ведь я,
                хоть тресни,
но, друг, тебе открою душу:
царя бы нам сейчас,
                Петрушу...

1986