Введение в офтальмологию

1


тогда вползали на мои колени
слепые книги
и ночной испуг
топили в ласке терпеливых рук
Успокоенья мерный стук
Так сердце перемалывает время

и проще так
на миг оцепенев
приобрести опору в утешенье...
                Кого?
Болезнь почтиперемещенья
Где ослепленье саморазрушенья
вонзает страх в окаменевший нерв
 
и вот
песок просыплется на дно
обоеполого стеклянного сосуда
Войдут собаки лошади иуды
И будет поцелуй на грани чуда
И смех мой в уксус превратит вино


2


на фиолетовых поверхностях неба
прогрызающие лед черви
перегрызающие координаты
скомканного конверта
мясистые принюхивающиеся звери
громадными самками в зернистой слизи
тяжести яйцекладов

все перельется за бритвенный срез кюветы
затапливая болота ночных сугробов

ползти к тебе сквозь болота ночных сугробов
пропитывая каплей талой математическую ладонь снега
где след – расползающиеся чернила
скомканного конверта

ползти к тебе
течением синим огибая торосы
сквозь метеоритные поляны полей магнитных
полярные звезды Рене Магрита
мой след на марле заиндевевшей
борозды ломких ногтей
подманивающее –

«Come here…»

ползти к тебе
под  гулкое тело железнодорожного утра
из осторожности пересыпая кубы и сферы
кристаллы головокружений
Магнитом продрогшего тела
я направляю твой голос
в объемах пространства
ночь раздвигает –
Горе!
Горе!
Горе!

Твой голос в разъятых проемах пространства
ударит –

«Come here!»

займется под коркой наста
бенгальский огонь пожара
и сменят названья предметы
Безумцам
глотать этот снег что отныне – песок

в пожираемые пламенем камыши
в песок
бесконечные реки уйдут 
и останутся битумные берега
и в расплавленном иле
тела

проваливаясь в ожог
Кто забудет снег?
Зная что снега нет
с математической ладони песка
струится взрывающаяся нефть
пугая вспыхивающих птиц

Я проваливаюсь в ожог!
Подумай,
на свете не будет Бога
оттого что я знаю – Бога нет

Возможен ли вне снега след?

ночь кипит свистом лопающихся волдырей
оттого что плоть ее есть – песок
В передвижении жизнь обретает жизнь
Не оттого ли возможен снег?

Будет снег
Но я знаю что снега нет
Но из пламени я спущусь во снег
Из боязни причины мне жить во сне
потому что вне снега в ответе – смерть

только дети раздвинут хвою чтоб исчезнуть
в игре созерцания и взрослеть
за бумажною ширмой зимы
Мне разглядывать этот мир
внешней стороны окна
лампа гаснет – кончается иллюзион
бросит окурок в проем
Бретон

сквозь лопнувшее стекло
выползет сонливая сытая мякоть
и хрипя задохнется в морозе
закостенев
растеряв почти все
но обретя ударную твердость! –

«Come here!»

 
3


в заснеженных елях январского бора
солнце пробует снег губами кирпичного цвета
пугливою белою краской окрашен мой смех

в заснеженных елях
громадный и добрый язык на шершавые склоны
положит мохнатое чудо заката
сквозь изморозь серебристого мира
в котором утоптано место
подтаявшей корки костра

гниющее пламя автомобильной покрышки
чавкающей резиной
копоть лижет размозженные руки хирурга
бинты

в заснеженных елях
размороженных ресниц жженые дыры
где два чудовищных монокуляра
уродуют смеющееся лицо

я буду зажмурившись пить это влажное зеркало
с края
пока не вернется законная плоть имитаций

мутный уют полиэтиленового пакета
где в потной игре соперничество молекул
дырявящих хлебный кусок
еще сердца

и
спрашивающий меня
ссыплет кристаллы
в симметрии калейдоскопа
узор изощреннейших комбинаций
Но в ком из нас право складывать ночь?

принявши дарованное – снег
этический закон равновесия сил
я разглядываю этот мир
внешней стороны окна
в стекло шепчу чадящим ртом –
Горе!
Горе!
Горе!

и
безглазая тварь
ты раздвигаешь хвою и ползешь
сквозь сугробы закона равновесия сил
потому что в движении этом –
жизнь

и мне судить и прощать тебя
мне принимать и любить тебя
извивающаяся тварь

болью выдави
выблюй на снег
страх
любовь
и проклятье –

«Come here!»