***

Она смотрит холодным взглядом - говорит о счетах и прачках,
Травит легкие терпким ядом, прячет прошлое в мятых пачках,
И скулит, несмотря на голод - вшивый пес не найдет покоя.
И в жару за ней бродит холод, и разбито ее "нас двое".

Говорит, как всегда, немного - будто горло сдавило бытом,
Будто вся ее жизнь - дорога, на которой она забыта.
Не дается с лихвой ни денег, ни таланта, ни просто счастья -
Она будто немой бездельник, разделенный тоской на части.

Говорит, что все стало мерзко - от дверей до потертых окон,
За которыми крики дерзко раздаются, тревожа кокон,
За которыми - снег и май, или осень в старинном граде.
Хочешь - пей или принимай, только все бесполезно ради.

Ради жалких попыток встать, улыбнуться, идти вперед,
Перестать проклинать кровать, и в глазах нести души лед,
Стать свободной, как эти птицы, что на юг улетают быстро.
Только год уже как не спится, и без сдачи везут таксисты.

Говорит, говорит, молчит - вытирает платочком слезы.
Давно рухнул ее тот щит, что скрывал от нее морозы.
Давно рухнуло все, что было, что могло, и что не случится.
Я смотрю на нее из тыла. Она в зеркале. Не боится.