Каждому своё. О дивный город, жили где евреи

Ольга была открытой, скорее даже, распахнутой настежь. Однако эта открытость давала обратный эффект: что-то ты здесь не договариваешь… Сейчас и вы поймёте, о чём речь.
Однажды на спонтанной вечеринке, в небольшой приятельской компании, чтобы скоротать время, они играли в фанты. Кто-то говорил: о нет! Кто-то говорил: мне другое что-то пожалуйста! Ольга никогда не отнекивалась, она, как прилежный пионер, всегда была готова выполнить любое задание с максимальной отдачей. Поэтому когда ей достался фант, предлагавший рассказать о себе, Ольга начала так, мечтательно нараспев торжественно:
- Я родилась и выросла в Бобруйске. О дивный город, жили где евреи!
И замолчала. У слушателей возникло устойчивое ощущение, что рассказ исчерпан.
Всё? Это всё? – пытался уточнить муж подруги, Сергей.
- Послушайте, пока говорила, полжизни прошло перед глазами. Не знаю, что рассказать и с чего начать?
- А мы не спешим никуда, впереди ночь, Игорю до поезда ещё пять часов, - с уверенностью ободряла Наталья, - сейчас заварим кофейку…
- Давай, Оля, жги! - подключился снова Сергей.
- Ладно. Родилась я не раком, как прогнозировали врачи, а львом…
- Ну вот, уже интересно!
- Нет, давай про любовь!
- Мне выпало про себя, - уточнила Ольга. – Так говорить или нет?
- Говори уже!!
- Львом родилась я случайно – мама переходила две недели – боялась не успеет собрать урожай клубники. Прошу заметить, уже тогда я была послушной и обязательной, - Ольга говорила с лёгкой иронией. Может быть именно за эту иронию друзья и любили её… - На следующий день после рождения я поняла, что зажилась и того.
- Чего того?
- Решила ретироваться в мир лучший.
- Ты умерла?
- Мама говорит, что да. Я всё время переставала дышать, так было три дня.
- Не кашляла? Не задыхалась?
- Маме сказали, что просто я перестаю периодически дышать. В общем, это не интересно, - оборвала расспросы Ольга. – назвали меня в честь равноапостольной княгини Ольги, поскольку родилась в день её памяти.
Отрывочно помню детство. Детский сад и первую подругу… А хотите расскажу, как я тупила? – с улыбкой, скорее предложила, нежели спросила Ольга.
- А ты бы смогла, - заметил кто-то.
- Первая учительница часто нас ругала: «Дебилы! Звери окаянные!! Я из вас отбивную котлету сделаю!»… Меня её слова погружали в глубокое раздумье: что такое отбивная котлета? и кто такие окаянные звери? Два года ломала голову.
- А спросить?
- Вот у вас так просто всё! Не додумалась. Мне казалось тогда это большой тайной. Кстати, которой  однажды поделилась с одноклассницей, и она запросто пролила свет…
А ещё случай. Не могу забыть! Учительница велела под диктовку, выставлять себе в дневник оценки. Занимались мы этим весь урок. Я поделилась с соседом по парте соображениями: «Если мы столько времени выставляли оценки, сколько же времени ей понадобится, чтобы подписать их?.. Наверно ещё урок сидеть будем?» На что сосед ответил: «Ну и посидим! Тебе что, плохо?» Мне не было плохо, просто я очень любила первую учительницу и мне хотелось облегчить ей труд. Потренировавшись на промокашке, я вывела напротив оценок аккуратные «учительские» подписи. И предложила Сергею свою помощь, он отказался. Напротив «четвёрки» расписываться не стала – вдруг и правда, учительнице надо возле плохих отметок расписаться самой.
- Ну, ты даёшь! – не выдержал кто-то из гостей, - Оля!!
- Мне было невдомёк, - оправдываясь продолжила она, - что с точки зрения взрослого человека мой поступок выглядел как подделка учительской подписи. Я была во втором классе и была уверена, что очень помогла, потому когда очередь дошла до меня, со спокойной совестью предоставила дневник на подпись. Как она кричала, она даже не могла кричать сидя! В итоге я оказалась в углу с дневником на голове…
- Да, до такого могла додуматься только ты.
- Самой стыдно. Может хватит уже? – сделала милейшую гримасу Ольга в надежде на отпуст. – Дальше вообще неинтересно.
- Нет, скоро начнётся про мальчиков, это интересно. Ты когда влюбилась в первый раз?
- В четвёртом классе. В десятиклассника! Мы репетировали линейку к какому-то празднику и старшеклассная дружина должна была нашей дружине передавать знамя. Вот в этого мальчика, который нёс знамя. Меня тогда перевели в математический класс, друзей не было совсем - из нашего класса взяли только три человека. И тогда он в моих мыслях стал всей моей жизнью.
- Идём пожалею, моя хорошая!
Наталья притянула к себе Ольгу. Ольга расплылась в блаженной улыбке.
- Конечно, я пыталась завести дружбу со своими новыми одноклассниками, но не получалось. Я была заурядной, излишне скромной, одета была плохо, - каждое слово звучало, как приговор, а не как перечисление. – Может были и другие причины. Только причины были, а друзей не было. Итак, я в четвёртом классе, все предметы ведут евреи.
- Слушай, а разве твоя школа была еврейской?
- Нет же, русской! Просто почти все учителя были евреями.
- Ах да, это же та школа, недалеко от рынка!..
- Согласитесь, евреи народ весьма своеобразный. Они держатся всегда вместе и помогают друг другу. И это наши, русские, могут сказать про своего ребёнка: дурак. А они никогда! – со знанием дела подключилась Наталья.
- А если он всё же дурак? – уточнил Игорь. (Он много лет жил в Германии, поэтому не владел в такой степени информацией по данному вовпросу).
- А если не умный, то красивый, - практически отсекла остальные вопросы Наталья.
- Именно! Не умный, так красивый, - подключилась снова Ольга. – Натерпелась от них я в школе.  Все еврейки недолюбливали, а одна откровенно невзлюбила. Как выяснилось потом, после школы, не одну меня, но тогда я думала, что такая одна и чувствовала себя худшим изгоем - человеком, не по праву вдыхающим воздух. Нет, скорее, отравляющий его.
- Чего ты не пожаловалась родителям?
- Наташа, а на что? С виду всё нормально, не подкопаешься. Ещё то племя…
- Так они свалили все, кто в Америку, кто в Израиль.
- И слава Богу! – выдохнула Ольга, вполне серьёзно, без обычной улыбки.
- А помните, как они любили пгэзенты? – с еврейским «р» проговорил кто-то.
- Ага, особенно дефциты, - без «и», на еврейский манер поддержали за столом.
- Нет пгэезента, таки чего пгишли? 
- Не, по мелкому вопросу, можно с осознанием собственной ничтожности и поникшей головой.
- Поддерживаю. И ещё обнаружить недостаток  собственного ума – тоже помогает.
- А попробуй к ним прийти как равный к равному…
- Считай, нажил себе врага!
- Плюс - в том, что временно. Как только ты осознаешь своё «подлинное» место – где-то за плинтусом, отношение переменится…
- Да, у евреев специфичный образ мыслей…
- И юмор, – вмешалась Ольга, она во всём любила находить позитив - слушайте анекдот:
Сара с Хаимом ложатся спать:
- Хаим, что ты всё ворочаешься, чего тебе не спится?
- Сарочка, я занял у Абрама триста рублей завтра отдавать, а нечем.
- Так что ты мне раньше не сказал!?
Сара стучит в смежную стену. (Муж подруги для достоверности тоже постучал кулаком в стену. Все рассмеялись).
- Абрам, Хаим у тебя триста рублей брал?
- Да, брал.
- А отдать должен завтра?
- Да, завтра.
- Так вот знай, Абрам, он тебе их не отдаст... Спи, Хаим. Пусть теперь Абрам не спит.
Наталья поддержала:
- Сидит еврей у могилы и горько плачет.
- Абрам, на чьей могиле ты так горько плачешь?
- На могиле бывшего мужа моей нынешней жены.
Все рассмеялись и стали рассказывать анекдоты про евреев наперебой…
- Послушайте, а почему Бобруйск называют Бирабиджаном?! 
- Оля, ты это серьёзно??
Ольга смутилась, но не отступала.
- Так Бирабиджан же находится в Еврейском Автономном округе – столица!
- Ну?
- Ну… Думай, Оля, думай!
- Намёк на количество евреев в Бобруйске?
- Оль, ну ты иногда такого не знаешь! - журил муж подруги, - Есть же анекдот ещё: еврей собирается ехать в Минск и спрашивает у другого еврея:
- Хаим, мне надо в Минск, может ты-таки знаешь, где это?
- Конечно, 150 километров от Бобруйска.
Все снова дружно рассмеялись.
- Слушайте, а помните, как они  в конце восьмидесятых резко превратились из Галь в Голд и стали валить на землю обетованную?
- Ага. Только в Беларуси меньше их не стало… Не заметили, как наши оевреились?
- Оевреились, да не совсем.
- Ты о чём? 
- Да о том! – досадовала Ольга. – О том, что мы, восхищаемся их умением пристраиваться в жизни, стремились позаимствовать у них это самое умение «пристраиваться». А вы заметили, чтобы мы начали помогать друг другу? Начали восхищаться своими детьми?..
Присоединилась Наталья:
- А правда, у нас роют ямы друг другу.
- Да, - и, кстати, русский юмор сильно отличается от еврейского. Бог говорит: Иван, угодил ты мне нынче. Могу забрать у тебя, что пожелаешь: беды, болезни… Только знай. Всё, что отниму у тебя, у соседа отнимется вдвое.
- Выколи мне глаз.
На этот раз никто не засмеялся. А Ольга и вовсе не поняла этого анекдота.
Она поймёт его много лет спустя, когда станет жить в России. И ещё она поймёт, что тогда они сидели за столом, считали себя русскими и не подозревали, насколько именно отличаются от них. Белорусы – это другой народ.
Именно после переезда в Россию Ольга начнёт видеть и различать народы: украинцев, поляков, латышей… - тех, кого всегда считала одним народом по сути – славянами и христианами.
И ещё она научится отличать евреев от иудеев...
Продолжение следует