пыльное небо алое

с пыльного неба алого,
превращаясь на одежде в влажные пятна,
падают капли замертво,
и по осеннему пахнут.

чай с привкусом одиночества
в квартире наполненной закатом.
после страстной ночи с творчеством,
что мне почему-то услада,
я лежу в кровати и ворочаюсь,
потолку корча гримассы,
и никак всё не закончусь.
бурлят любовных мыслей градусы.

солнце медленно гаснет,
переодевая небо в холодное тёмное.
мои мысли красит
во что-то доброе, теплое.

и Луна, в окно моё заглядывая,
брови свои тёмно хмурит.
безустанно угадывает
во мне ли безумие, буря?

ноябрь наступает
на пятки мне,
а я - на грабли
уверенно.
какие таит он загадки?
что-то будет сломано,
склеено?

обливаюсь явью,
ею заполняя
стеклянный
стакан.
меня можно, конечно, обозвать
пьянью,
если искать данного высказывания
понимание
в области широкого радара.

мои ладони стираются в её нежных,
пальцы уже складываются в замки.
фантазии безутешны,
смелы,
словно без одежды,
немного потешны,
жарки.

языки безуспешно
говорят "люблю" на языках разных,
применяя всё разнообразие
жаргона.
тихо, с придыханием,
и страстью,
и порой
как-то по особому.

созвучно
звенят наручники,
семинотно позванивают цепи.
и я, скрючившись,
стягиваю в узел
крылатых чувств ошейник.

и не смея тишину рушить,
я послушно
в секунду
замолкаю
в круговороте удуший.
и если так нужно,
то беззвучно
я для неё в голове своей
песню сыграю.

я смотрю в её глаза и улыбаюсь,
в них теряюсь,
задыхаюсь,
таю.
с ног валюсь
и неумело поднимаюсь
к счастья краю.

глубина её глаз тянет ко дну,
на котором пылится сценарий,
о который каждый раз разбиваюсь.
он имеет концовку одну,
где я одиноко влюбляюсь.

и историю всё беспощадно тру,
разглядеть в ней пытаясь End.
слепо верю, что она мне труд,
что это не сон, не бред.
что пение труб привлекло ко мне ту,
и что не окажусь я нем.
что не холоден, что не труп,
что не лёд, а она не фен.

ведь когда меня тьма брала на бегу,
я постепенно тлел.
но повернувшись к ней,
замерев,
в руках обнаружил свет.