О, здравствуй, здравствуй Клементина!

Д: О, здравствуй, здравствуй Клементина!
Мой свет во тьме, моя пучина,
Как хороша, как ты красива!
Изящный стан, глаз цвет волны,
Мы дети ведь одной судьбы.

Твой локон длинным завитком,
Искрясь на солнце темным шелком,
Обнимет невзначай меня,
На склоне будничного дня.
Прильнуть к тебе, чуть прикоснуться,

Как жажду я, как все кипит!
 Как сердце о тебе мечтает!
Моя бессонница, магнит!
Ты рядом, в раю я улетаю,
Забыв все горести свои.

На солнце льдом печали тают.
Ну, подожди, не уходи!
Богиня нежности и ласки!
Тебе  рассказывать б мне сказки,
А мне все б верить лишь тебе.

К: Слова меня, ваш  жар смущают,
Я с детства уединенна и  скромна,
Мозг ваши мысли понимает,
Но вот, же сердце, не всегда…

Не говорю вам снова – «да»
Но вам и «нет», сказать не в силах,
Слаба девичья воля, в ивах,
Когда так рядом, кто влюблен.

О вас молва неприхотлива,
Что вы отменный сердцеед,
И даже счас на склоне лет,
Еще приятен и заманчив,

Умело речи ваши жгут,
И хоть юна я, но  сметлива,
Ваш навык сердца – ваша сила,
Моё ж мало, еще как слива.

Любить еще я не любила,
Для дня особого хранила, себя…

Д: О, сеньорина!
Я просто усталый чародей на склоне дней
Сегодня мне минуло сорок.
Давайте ж выпьем поскорей!

Пока я жив, пока дышу, мой срок…
Мой срок для жизни богу ведом,
А мне лишь горький тот урок.
Я так любил, и был я предан,
За камень, золото, венок…

К: О, милый Дэнни, я не знала,
Что путь "ваш", "твой" был так болезнен!
Подумать даже не могла,
Что вы любить, страдать способны!

Д: Да, будьте рядом и покойны,
Я отстрадал свое сполна,
Красавица  на то была, о, Зульфия!
Устами, бедрами полна,
Узка же в талии, в руках.

Плечами стройными манила,
В восточном платье все ходила,
Домой через рынок, минарет,
Я слал свой жаркий ей привет.

Она бездонными своими,
Глазами рая мне манила.
И вот я пленник, жалкий плут.
Повязан ею, в куче пут.
Завяз я в страсти, как в трясине.

От сока губ я как в малине.
Я подарить хотел кольцо,
Нашел ее дом, встал на крыльцо.
Я открываю эту дверь,
И ужас вижу, ты поверь!

С богатым старцем та в ногах,
Пред ним нагая пляшет мило.
Какая ж мерзкая скотина!
Хотел  старцу я - башку на пол,
Но Зульфия вдруг на колени!

Прости, прости меня ждет кол.
Ведь это муж мой, Партоллени!
Не трожь его, он дед султана!
Тебя и всех твоих родных,
Он на куски прикажет вмиг.

Как я кричал тогда, как выл!
Как мог такую полюбить?!
Как доверял я ей, как хранил,
Хотел чтоб стала мне женой,
Я был наивен, молодой…

К: О, монсеньер, глаза мокры!
Я вижу это вы впервы!
Простите, друг любезный мой,
Про мою грубость и покой,
Я как очнулась, точно вижу,

Что вы не плут и не смутьян,
Вы просто от любви сгоревший,
Но, то простителен изъян.
Вы добрый, чуткий приболевший…

Д: О, Клементина, я как пьян!
Вы меня взором юным раскусили.
Пред вами я как мальчик тот,
Которого тогда «убили»

Наивный, чувственный и милый.
Вы возродили меня вновь!
Спасибо!..
Позвольте пред вами на колени встану,
И обниму ваш стройный стан!


К:О, монсеньер, какой вы славный!
Не ожидала от самой,
Что вы во мне зажгли пожары,
И в теле как-то горячо.
И что-то сделалось со мною…
И что же сталось?

Кружится снова голова,
Какое-то внутри томленье,
Что то за смута, приключенье?
Мурашки от рук его идут,
И так приятны прикосновенья.

Он опытный мужчина, он не плут.
Себе она то говорила.
Одежда прочь уже летит,
А стыд уж попран и молчит.
Осталось только ночь да страсть,
Горячий воздух от дыханий,
И каждый миг очарований.

Он первый!..
Тссссс!
Молчи, молчи! - себе скажу
Лишь Богу это доложу.

Боюсь увидеть небо, дно.
Признаться же в ночи не трудно.
А днем ж беда, 
При свете солнечного дня,
Все так неловко, и греховно.

Как смотрит он заворожено!
Он любит?
Любит он меня!
Его любовь моя судьба.

Вот только б старая жена,
Вдруг не узнала б про меня…