Высоцкому

Он был поэт. Мужчиной был он, человеком.
Как жаль, что мало мы знакомы с ним:
Ему тогда- чуть меньше полувека,
Ему всегда- лишь сорок с небольшим.
Я влюблена была в его стихи и песни,
Но был далек он- взрослый мой герой.
И, слыша в записи его, с ним пела вместе,
Когда была девчонкой молодой.
Теперь, когда Высоцкий- мой ровесник,
Мне хочется Володей его звать.
Он стал мне ближе, глубже, интересней.
Хочу не просто петь его- читать!
Слова хрипел он, голос не был звонок.
"Звенят другие..."- как-то говорил.
Ему, к обрыву, путь его был дорог,
Ведь "колеёй своею" он ходил.
По "лезвиям ножей" он шел "на пятках",
"Босую душу свою резал в кровь",-
Так, как писал: трагично, без оглядки,
Глотая воздух, водку и любовь.
"Застелены поля влюбленным песней",-
Володя их Высоцкий застелил.
А тот, кто не горел с любимым вместе,-
"Тот не дышал, а значит и не жил!"
Пускай ломали крылья год от года,
Отсутствие афиш- его удел;
Все ж "не любил любое время года,
Когда веселых песен он не пел".
Он не любил, "когда стреляют в спину".
И в душу лезть свою не позволял.
Он никогда не жил наполовину.
Шел к той вершине, что не покорял.
В нем Гамлет жил, с вопросами Шекспира:
"Быть, иль не быть?" С его ответом: быть!
Высоцкий- лучший Гамлет мира!...
Володя, будем жить, любить!
Пусть ты ушел в то злое, злое лето,
Как написал: "в малиновом плаще".
Но думаю, что песня не допета-
Ты в алфавите даже не на "Ще"!
Да, "черт возьми, все просто надоело",
Куда-то было "нужно позарез",
И ты шагнул к обрыву очень смело,-
Туда, куда не отложили рейс.