Айрис Мёрдок. Необрезанное грушевое дерево

НЕОБРЕЗАННОЕ ГРУШЕВОЕ ДЕРЕВО

Цветёт разросшаяся груша.
Как будто бабочки в ветвях,
Белы и розовы цветочки,
Сидящие на майской зелени верхом.
Худые пальцы груши с ветерком
Клонятся и скользят вперёд –
В них словно молодость бурлит,
В них, спешно тянущихся к югу, вдаль,
Туда, где солнца свет...
То груши старой сон.
Простится ль мимолётной красоте
Виновность, грешность?
О чём мечтает эта груша,
Что вспоминает? Молодость свою?
Огромная, шершавая, она,
В ближайшем ноябре дровами став,
Уйдёт в поленницу, и будет продана.
Даёт ли сколько-то плодов,
Отказывается ль?
В наряде праздничном из шёлковых цветов –
Не прочь ещё пожить. Очаг и кров
Суть тайна для неё.
Она мороз терпела лютою зимой,
На что-то лучшее надеясь,
Но жар огня ей – ад.
Упала. Стал просторней сад.
Приятно дерево горит,
Приятен веток аромат.
А в зелени быть должен смысл.

(1990)


Iris Murdoch

The Unpruned Pear Tree (1990)

The unpruned pear tree has put out
Some butterfly upwinged and white
And pink and few fugitive flowers
Riding upon the pale green tide of the May grass
Its skinny fingers tip and slide and pass
In the scant wind unfit for fruit,
Pretending rather some wild youth,
Some sudden stretching out toward the south
Toward the shining sun.
So the old tree dreams on.
Will it for this brief moment’s beauty be
Forgiven, shriven?
What does it dream of, what remember,
If that a tree can think “when I was young”?
It is so ragged foully huge and old
Come next November it will be firewood,
Made over into bits that can be stacked and sold.
Did it ever sweet pears give
And does it now refuse?
Dressed so in all its silken blooms it thinks to live,
Nor knows what fuel is, nor can conceive
Of windless rainless rooms.
Grieve it not now all winter’s cold unleaving laws,
Hoping for some good, some renewal.
Fire for a tree is hell.
There is a vista where it fell.
How sweet the wood is burning now,
How sweetly these fruit branches smell,
The wood is green being the cause.