Глава 6

Уокер встретил ее робко. Он вышел из дома, вымучил нервную полуулыбку и протянул ей руку. На нем были джинсы с дырками на коленях и фирменная майка баскетбольной команды «Феникс Сане», которую он, похоже, приобрел во время каникул.
Майра рассмеялась. Он выглядел таким чопорным и неловким, когда пытался поздороваться с ней за руку. Она юркнула мимо протянутой руки, поднялась на цыпочках и быстро поцеловала его в щеку.
Ей очень нравилось, как Уокер краснел, — тогда на его белых щеках появлялись два розовых кружочка.
— Привет. Ты две недели путешествовал по Западу и совсем не загорел. Как же так? — спросила Майра и, взяв его за руку, повела во дворик перед домом.
— Не знаю, — ответил он, пожимая плечами. — Наверно, если бы мы останавливались и выходили из машины хотя бы на три минуты, я мог бы немного загореть.
— Куда ты ездил? От тебя пришла только одна открытка с нарисованным кактусом.
Он вздохнул и покачал головой.
Это было потрясающе. Мы побывали везде. Уехали по южной дороге, вернулись по северной. Пустыня оказалась самым прекрасным местом. Она тянулась бесконечно, такая ровная и белая, как огромный океан.
— Ты был в Большом Каньоне?
— Да. Кажется, мне удалось загипнотизировать одного из тамошних мулов.
Майра рассмеялась и потянула его на траву рядом с собой.
— Ты упражнялся в гипнозе?
Уокер смутился.
— Немного. Мул не хотел спускаться в каньон, поэтому я проделал маленький фокус-покус.
— Ты шутишь.
— Конечно, — ответил он и рассмеялся.
«Его смех сводит меня с ума, — подумала она. — Уокер так редко улыбается. Он всегда такой серьезный, но когда радуется, становится очень милым».
Майра взяла его руку и с удивлением обнаружила, что та холодная, как лед. «Он очень волнуется», — подумала она. Ей почему-то стало хорошо.
— У тебя большие руки, — сказала Майра. Она прижала свою ладонь к его так, что их пальцы оказались друг против друга. — Смотри. — Пальцы Уокера были почти на два дюйма длиннее.
— Большие руки в магии помогают, — сказал он. — Я могу спрятать кролика. — Он отнял свою руку и залез в карман. — Покажу тебе новый фокус с картами. — В заднем кармане его джинсов всегда хранилась колода карт.
— В карточных фокусах нет ничего серьезного, сказала Майра. В этих словах не было ничего обидного, но она не первый раз так говорила.
— Да, я знаю. — Уокер широко улыбнулся и поднял руку с колодой карт. — Вытащи карту.

Он продемонстрировал ей три новых фокуса с картами. Майра старалась изо всех сил разгадать, как он их проделывает, но не смогла. «Уокер действительно хороший фокусник, — решила она. — У него есть настоящие способности».
Уокер вытащил из кармана монету в двадцать пять центов.
— Позволь мне показать тебе крупным планом один фокус, который я осваивал в машине.
Почему бы тебе вместо этого не показать немного пиццы? — спросила Майра, вставая и пытаясь поднять его с травы. — Он был такой длинный и долговязый, что ей казалось, будто она тянет за собой великана!
— Пиццу? Не знаю такого фокуса.
— Я голодна! — воскликнула Майра и еще раз потянула Уокера за руки. Он поднялся, а Майра потеряла равновесие и чуть не упала.
— О, извини. — На его бледных щеках появились два розовых кружочка.
Майра подняла вверх обе руки, притянула к себе голову Уокера и поцеловала его в губы.
— Рада видеть тебя, — сказала она, глядя в голубые как океан глаза.
Она была разочарована, видя, что это смущает его.
Уокер стал менее застенчивым в пиццерии Рея в торговом центре на улице Дивижн.
— Мне нравится твой сарафан, — рассуждал он, стирая бумажной салфеткой остатки сыра с подбородка. — Я раньше не видел твои плечи.
— У меня их два, — ответила Майра.
— Знаю. Я посчитал.
Официантка принесла кока-колу.
А где бусы? — спросил Уокер.

— Что?
Бусы, которые я подарил тебе.
Рука Майры машинально потянулась к шее, их там, разумеется, не было.
— Они у миссис Котлер. Кошка рассыпала бусы, а миссис Котлер собирается снова нанизать их на ниточку. «Может быть, она забыла о них. Надо будет напомнить ей», — подумала Майра.
— Я покажу тебе фокус с этой соломинкой, — Уокер сменил тему. Он легко вертел соломинку между пальцами пока та совсем не исчезла.
— Как ты это сделал? — спросила Майра.
Он протянул вторую руку, соломинка оказалась в ней.
— Как ты это сделал? — снова спросила она.
Уокер приложил длинный палец к губам.
— Тссс. Я не могу открыть этот секрет.
— Ну, тогда расскажи мне подробнее о том, как ты провел каникулы. — Майра откусила большой кусок пиццы, и томатный соус струей брызнул через стол.
— Как ты это сделала? — пошутил Уокер.
— Это волшебство, — с полным ртом ответила она.
— О каникулах больше нечего рассказывать. Я же был вместе с родителями, помнишь?
— Ты спорил со своим отцом из-за фокусов?
— Немного. Все же он вел себя нормально. Он до сих пор считает, что я должен стать юристом, а волшебными фокусами заниматься на досуге. Но он к этой теме возвращался не слишком часто, примерно через каждые две сотни миль.
— А твоя мама?
Она была занята тем, что пальцем показывала на каждую лошадь или на любой кактус. Все время приходилось напоминать, что мне не шесть лет, а шестнадцать!
Майра взяла его руки в свои.
— Я рада, что ты вернулся.
Когда они вышли из ресторана в ярко освещенный торговый центр, Уокер снова почувствовал себя неловко.
— Майра, знаешь, я действительно должен извиниться за прошлый раз.
— Что?
— За нашу последнюю встречу. Я все время хотел извиниться.
Майра очень смутилась. Она подняла глаза, пытаясь прочесть его мысли. Что тут извиняться? Она помнила лишь поцелуи, долгие, нежные поцелуи. «То была чудесная ночь», — подумала она. Они были в ту ночь на грани своих отношений. Майра даже сожалела о том, что Уокер вел себя так неуверенно и не решился ни на что серьезное.
Какие мысли…
— За что извиняться? — спросила она. — Была по-настоящему замечательная ночь.
Уокер очень обрадовался такому ответу.
— Тогда отлично. Дело в том, что я проводил тебя домой очень поздно. Я волновался, опасаясь, что у тебя могли быть неприятности. — Он положил руку ей на плечо, и Они с радостью пошли через почти пустой торговый центр.
— Мам, ты не спишь? — Майра вздрогнула, увидев мать на кожаном кресле в гостиной. В комнате было темно, если не считать света, падавшего из коридора.
— Ох… Привет! — миссис Барнс встрепенулась и быстро поднялась. На ней была белая форменная одежда медсестры. — Наверно, я уснула в кресле. Ведь я вернулась домой два часа назад.
— Почему же ты не легла в постель? — спросила Майра, зевая.
. — Я не думала, что так устала. — Она потянулась. — Теперь ясно, что силы мои на пределе. Ты хорошо провела время с Уокером?
— Да. Отлично. — Майра никогда много не рассказывала матери об Уокере. Она не знала, что та думает о нем. Мать всегда превозносила Линка до небес, говоря Майре, какой он «замечательный мальчик». Когда Майра перестала встречаться с Линком, мать, как ни старалась, не могла скрыть своего разочарования. Так что об Уокере она пока своего мнения не высказывала.
— Он хорошо провел каникулы на Западе?
— Думаю, что там было здорово. Они везде побывали. — Майра снова зевнула. — Во время поездки он много занимался своими фокусами.
Миссис Варне покачала головой.
— Он действительно увлекся этим?
Майра не знала, что именно мать имела в виду. Но она слишком устала, чтобы углубляться в эту тему.
— Наверно. Я пойду спать. Ты завтра работаешь?
— Да. Смена начинается рано утром. Хочешь верь, хочешь, нет, мне через несколько часов надо уходить. Поднимайся наверх. Я все закрою.
Мать вдруг показалась Майре гораздо старше. Может быть, из-за яркого света в коридоре. Майра пожелала матери спокойной ночи и начала подниматься по лестнице.
Ах, почти забыла… — Это была одна из привычек матери, которая раздражала Майру. Стоило только пройти половину лестницы, как она обычно что-нибудь вспоминала, тогда приходилось разворачиваться и спускаться, чтобы услышать, что она хочет сказать.
— Часа полтора назад звонил Линк.
— Линк? О, господи. — Майра поморщилась. — Что ты ему сказала?
— Сказала, что тебя нет дома. Думаю, я правильно поступила, особенно если учеcть, что тебя действительно не было.
Мать так шутила.
— Он не отвяжется, — пробормотала Майра. К своему удивлению, она почувствовала, что немного польщена. «В самом деле, Линк не такой плохой парень, — подумала она. — Просто иногда не всё получается так, как хочется…»
Она еще раз пожелала матери спокойной ночи и, думая о Линке, отправилась в свою комнату.
Настала ночь, когда ей впервые приснился тот сон.
В этом сне она стояла на берегу озера. Вода была светло-голубой, того же цвета, что и небо. Вокруг нее все было голубое. Вдруг она вошла в озеро. Она не тонула. Она ступала по поверхности голубой-голубой воды, смотрела на голубое небо и совсем не удивлялась, что может ходить по поверхности воды.
Она сделала несколько шагов, затем еще несколько. Вода казалась такой холодной под ее босыми ногами.
Вдруг у нее появилось такое ощущение, что за ней наблюдают. С берега кто-то следил за ней. Ей стало не по себе. Кто там был? Кто следил за ней?
— Она пыталась рассмотреть, но ничего не увидела. Преследуемая чувством подавленности и тревоги, она сделала еще один шаг по поверхности озера, затем еще один. Стало ветрено. Одежда развевалась вокруг нее. Вода плескалась о ее лодыжки.
Кто там скрывался? Кто наблюдал за ней?
Майра открыла глаза и обнаружила, что ее обнимает темнота. Это не темнота ее спальни.
Теперь она не спала. Сон закончился. Почему же она не видит своей спальни?
Ее босые ноги были такие холодные, такие мокрые.
Она посмотрела вниз и увидела, что стоит в высокой, мокрой траве. Ночная сорочка билась вокруг нее на ветру. Фасад ее дома вырисовывался над ней словно безмолвное гигантское создание.
Где я?
Как я сюда попала?
Она обвила свои плечи руками. Это ее дом? Почему он совсем не такой?
Так темно, так холодно и так темно.
Почему я стою здесь?
Деревья шептались и качались. Почва под ногами, казалось, накренилась. Она вытянула руки, чтобы сохранить равновесие.
Тогда она заметила, что входная дверь широко распахнута.
Я пришла сюда? Я пришла сюда во сне?
«Что-то не так, — подумала Майра. — Происходит что-то ужасное».