А. Теннисон. К -

ПО ПРОЧТЕНИИ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ И ПИСЕМ *

                "Проклятье тронувшим мой прах".
                Эпитафия Шекспира

Поэтом ты назваться мог
      – Коль это и поныне ценно, –
      Носить большой венок отменный:
Ещё прочней, чем мой венок.

Но выбор твой куда мудрей:
      Идти по жизни с доброй целью,
      Вне славословий и безделья,
Сквозь сонм забывчивых друзей.

Смог миновать тебя удел
      Лавровенчанных, ты спокоен,
      И в будущем ни плут, ни клоун
Твой склеп сквернить бы не посмел.

Ведь тихо не умрёт Поэт,
      Уста навечно закрывая:
      Остыть бедняге не давая,
Доносятся скандалы, бред.

"Злословье пусть о нём звучит!
      Бери пороки за основу!
      Вторгайся: ничего святого!" –
Многоголовый зверь рычит.

Бесстыдники! Он пел один
      С мотивом нежным, мелодичным,
      Был человеком непубличным:
Не как глашатай, властелин.

Он пеньем лучшее отдал,
      А худшее унёс в могилу.
      Моё проклятие зоилу,
Что этот прах тревожить стал!

Он показал: мудрее тот,
      Чья жизнь малозаметно длится,
      Как жизнь у дикой певчей птицы,
Что тихо средь ветвей умрёт, –
 
Не тот, кто с песнью затяжной
      Уснёт навек у Храма славы
      И устремится гриф кровавый
Кому рвать сердце пред толпой!


TO —,

AFTER READING A LIFE AND LETTERS

                'Cursed be he that moves my bones.'
                Shakespeare's Epitaph


You might have won the Poet’s name,

If such be worth the winning now,

And gain’d a laurel for your brow

Of sounder leaf than I can claim;
 

But you have made the wiser choice,

A life that moves to gracious ends

Thro’ troops of unrecording friends,

A deedful life, a silent voice:
 

And you have miss’d the irreverent doom

Of those that wear the Poet’s crown:

Hereafter, neither knave nor clown

Shall hold their orgies at your tomb.
 

For now the Poet cannot die,

Nor leave his music as of old,

But round him ere he scarce be cold

Begins the scandal and the cry:
 

‘Proclaim the faults he would not show:

Break lock and seal: betray the trust:

Keep nothing sacred: ’tis but just

The many-headed beast should know.’
 

Ah shameless! for he did but sing

A song that pleased us from its worth;

No public life was his on earth,

No blazon’d statesman he, nor king.
 

He gave the people of his best:

His worst he kept, his best he gave.

My Shakespeare’s curse on clown and knave

Who will not let his ashes rest!
 

Who make it seem more sweet to be

The little life of bank and brier,

The bird that pipes his lone desire

And dies unheard within his tree,
 

Than he that warbles long and loud

And drops at Glory’s temple-gates,

For whom the carrion vulture waits

To tear his heart before the crowd!