Тяжело в ученье, легко в небе

        Все тяготы и неудобства курсантского бытия не мешали Сашке радоваться новой жизни, нормально учиться и быстро постигать лётную науку. Ко всем предметам он всегда  готовился, какие-то любил особенно - аэродинамику, метеорологию, а такие как политэкономия и сопромат, навевали откровенную скуку.
          Аэродинамику преподавала влюблённая в свой предмет Зинаида Ивановна. «Аэродинамика – это основа авиации!» - любила повторять она, объясняя  законы взаимодействия движения воздуха и движущегося в нём летательного аппарата. Действительно, пока человек не вывел этот закон, он не смог оторваться от земли. После объяснения нового материала Зинаида Ивановна всегда спрашивала : «Всем всё понятно?» И если хоть один курсант  не выкрикнет в общем гуле: «Да, понятно!», объяснение начиналось снова с ещё  большей убедительностью и красноречием.
          На метеорологии  в течение одного занятия  можно было получить несколько оценок. В руках учителя, строгого, но справедливого офицера, поляка по национальности,  всегда была длинная, метра три, указка. Ещё с десяток таких же всегда стояли в углу кабинета: сломалась одна (возможно, о « пустую голову» курсанта), на смену тут же появлялась другая. Объясняя материал,  преподаватель указывал линейкой на курсанта и тут же замолкал. Это означало, что тот должен был продолжить недосказанную наставником мысль, как правило, из уже пройденного материала. Если  курсант отвечал без запинки, ему тут же в рапортичку с оценками ставилась «пятерка». Через некоторое время учитель снова  указывал на этого же курсанта, а тот «витает где-то в облаках» и, разумеется, молчит в ответ или, в лучшем случае, начинает что-то сбивчиво отвечать. «Кол» - безапелляционно констатирует преподаватель, а  рядом с «пятёркой» напротив той же фамилии «вырастает» «кол». Через несколько минут  к нему может снова примкнуть «пятёрка» или «четвёрка».
          Сашка очень хорошо изучил этот предмет и до сих пор, как начинает объяснять, что такое циклон и почему он движется туда-то с такой-то скоростью да начнёт сыпать по-латыни названия облаков, так сразу веришь его метеопрогнозу…
          Конечно же, всем курсантам хотелось скорее сесть за штурвал самолёта. Полёты начались летом после первого курса на   небольшом учебно-тренировочном самолёте  ЯК-18Т. Это был совершенно новый самолёт, его серийное производство началось в 1973 году.  Именно в этом, 1973 году, Сашка начал учебу в лётном училище. Учебная программа была увеличена с двух до трёх лет. Полгода   курсанты видели эту небесную ласточку только на картинке, но к концу первого года обучения самолёт  появился на лётном поле училища. К слову сказать,  ЯК-18Т до сих пор применяется в учебных заведениях гражданской авиации в качестве самолёта первоначального обучения.
          Навыки пилотирования Сашка осваивал легко, была у него хорошая реакция, чёткими - движения, отличная способность видеть всё вокруг на 360 градусов. Команды инструктора он понимал с первого раза и следовал им точно и быстро. Да и с инструктором  повезло, его курсанты были лучшими в технике пилотирования среди  лётных групп эскадрильи. Хоть иногда  и получали подопечные от инструктора  подзатыльник за ошибку в пилотировании или излишнюю самоуверенность –  этот метод  обучения был намного эффективней, чем длительные словесные разъяснения,   действовал сразу и наверняка.
          Сашке очень хотелось скорее пересесть на АН-2, так как именно на нём Сашка мечтал работать.  И очень хотел вернуться на родной север, в Архангельскую область  и работать в настоящем аэропорту, перевозить грузы и пассажиров.
Сашка про этот лёгкий одномоторный  самолёт  с четырёхлопастным винтом уже всё прочитал ещё до поступления в училище. Известно ему было и имя создателя АН-2, как и многих других АНов –  советского авиаконструктора Олега Антонова. Этот небольшой самолёт малой авиации, именуемый в народе то нежно и любовно «Аннушка», то немного обидно «кукурузник», был достаточно прост в управлении. Немного обидное название «кукурузник» досталось ему по наследству от самолёта У-2, который, как и АН-2, тоже применялся в сельхозработах, в том числе и для обработки полей (и кукурузных, разумеется).  АН-2 пригоден для взлёта и посадки с  грунтовых площадок и , обладая небольшим разбегом и пробегом перед взлётом и посадкой, незаменим для полётов на местных воздушных линиях. Помните, как  поётся в известной  песне Александры Николаевны Пахмутовой и Николая Николаевича Добронравова  «Лётчик над тайгою точный курс возьмёт, прямо на поляну посадит самолёт». Аэропортов с такими площадками-полянами на территории Сашкиной  родной области в то время было немало.
           Впервые биплан поднялся в небо в 1947 году и до сих пор трудится, в том числе и в нашем северном небе, совершая полёты из областного центра в Мезень и на Соловки,  в  приморские деревни  Белого моря, в застывшие в белом северном безмолвии ненецкие сёла Несь, Нижняя Пёша, Шойна. Самолёт АН-2 занесён  даже в  Книгу рекордов Гиннесса, как единственный в мире самолёт, который выпускается уже более семидесяти лет.
          Изучение  этого самолёта-старожила,  трудяги АН-2  началось со второго курса.  С сентября по май курсанты изучали матчасть, теорию самолётовождения, другие самолётные науки, а в июне  курсанты под руководством инструкторов один за другим  уже поднимались в небо над учебной базой авиагородка.
          Пересев с маленького ЯК-18Т на АН-2, Сашке  «кукурузник» показался этакой громадиной, как если бы пересесть с  АН-2 на «Боинг». И как же ликовало его сердце, когда он ощущал, что самолёт покорно подчиняется ему, когда слышал ровный гул мотора и видел под собой проплывающие внизу дома, дороги, речки, озёра. В такие минуты  ему хотелось кричать: «Это я, Сашка, сам управляю самолётом, держу в руках штурвал, а кругом такое бескрайнее синее небо!» Дух у него захватывало в такие минуты!
          На третьем курсе начались ночные полёты, а также полёты в действующие аэропорты. Сашка летал в Рязань. Подготовка к такому  полёту начиналась заранее, курсанты изучали по специальным картам маршрут полёта, местоположение запасных аэропортов и должны были получить допуск у главного штурмана. Допуск этот состоял в том, что курсант обязан был чётко, без запинки, а главное, правильно, отвечать на вопросы по штурманской подготовке, по самолётовождению, по производству полётов. Да-да, есть такой документ у пилотов под названием «Наставление по производству полётов». Каждый пилот должен знать его «назубок»! Если кто-то из курсантов ошибался, его полёт откладывался  – иди и зубри! Сашка  допуск получил с первого раза и по возвращению из Рязани заслужил вместе  со своим напарником похвалу инструктора.
          Запомнился Сашке прыжок с парашютом.  Он был единственный за весь период учёбы.  Летом,  в 4 часа утра, курсанты собрались на лётном поле. В  воздухе было тихо и спокойно, не было восходящих потоков от ещё прохладной земли, которые бы могли помешать  нормальному прыжку и удачному приземлению, потому и прыгали в столь ранний час. Молчаливые, с сосредоточенными лицами и парашютами за спиной курсанты расселись  вдоль фюзеляжа. Самолёт набрал высоту, инструктор распахнул дверь и скомандовал: «Первый пошёл!» Кто-то смело нырял в прозрачную бездну, кого-то инструктор слегка подталкивал. Сашка прыгал последним.  Последним, потому что был самый лёгкий, снижаться будет медленнее, не догонит впереди летящего, не сядет сверху  на чужой парашют. А то ведь был и такой случай: бегал курсант по  парашюту  впереди летящего…  Чудом удалось избежать аварии!
           Сашка смело сделал шаг в бездну, но глаза сначала зажмурил… и почувствовал, что парашют большим куполом раскрылся у него над головой.  Сашка облегченно выдохнул, несколько секунд наслаждался зелёным ковром  орешника, расстилавшегося внизу, слышал, как вокруг разносятся разные непечатные слова от избытка эмоций у курсантов, и вдруг  понял, что его несёт прямо к озеру… Парашют был старого образца, плохо управлялся. Сашка совсем не хотел приземляться на это зеленоватое озерко, да и  было это действительно опасно – упадешь в воду, накроет тебя парашютом сверху, один Бог знает, сможешь ли выбраться на поверхность… Страшные мысли забегали в Сашкиной голове, но он смог быстро  сориентироваться, подтянуть стропы и через несколько минут приземлиться на противоположном берегу этого озера. 
          Вскоре за ним приехала машина, а он уже и парашют собрал и  успел от души накупаться в тёплой озерной воде. В общем, получил удовольствие по полной программе. Да ещё и был вознаграждён за прыжок отличной оценкой. Так и в дипломе стоит: парашютная подготовка – пять.  Вообще, по учебной программе было предусмотрено по два прыжка, но начальство  училища решило ограничиться одним… И так волнений было немало. У руководства, конечно…