Голова вековечная

Река  Узола сливается с Волгой подле ложа дыева. Ложем пращура Дыя встарь именовали места силы.
 
Силой земной опоясан великан Дый и покоится под  дубравами и озёрами Руси. Мечена вся земля Русская той силой и где сила, тут и Дый возлежит. А коль сила на Руси всюду, то, стало быть, и Дый батюшка  везде с нами пребывает.

 Широко разлёгся богатырь: от темени до пят двадцать вёрст; плечи-рамена на три версты; ноги раздвинул на три версты, а руки раскинул на семь вёрст. Кости его – руда железная; плоть – глина багряная; кровь – реки и родники подземные; очи – озёра, чрез вежды берегов зрящие в мир дольный и в омуты небесные.

Южанские бояре оставили здесь слово. Место обозначили названием Узола. Узолой же стали назывть и речку, извивно текущую под горой суздалевой, что на волжском левобережье супротив Балахны не шибко возвышается.

Узола часто меняла своё устье от «дщени олонецкой» до «содени дяблой».   Дщень олонецкая – это дщаный  храм над  головой Дыя, залёгшего в персть земную для поживления своего народа.
А «содень дяблова» – одна из рук Дыя.

В Волгу вливается Узола возле головы Дыя Мокши, но иной раз - возле левой руки Дыя Трестного и никогда в других местах.
Напротив Балахны в пойменных лугах и дубравах лежат три Дыя: Дый Мокша; Дый Трестный – Трёхглавый и Дый Щап.

Семьдесят "Дыевых дьябловых оболоней"  есть на  Волге и Оке . С ними сопряжены  ипостаси жития народа Русского, от его проявления в сущностном мире до наших дней. И повсюду возле них проживали вечевые боярские рода. Ставили стольные города и веси.

Коломна стоит на дыевой оболони, а Москва прижилась возле, но не стольная, а престольная, то есть пред столом – перед стольной Коломной.

Также и Нижний Новгород - престольный, но Олонец, ныне село Никола Погост, был стольный город и престолов имел десять, один из них Нижний Новгород.

Коло Сварога – сила первородного отца Дыя соединяла стольные города воедино. Кудесники поддерживали и берегли «срединное дябло» – место, где руки дыевых оболоней – великанов, дремлющих в глыби перстной, соединяются вместе. Здесь был центр Руси. При нём жили волхвы Самаряне хранители устоев Самонарода – рода, почитающего своих пращуров Русов, называвших себя Древлянами. Упоминание о них опрясно,  за глухим тыном порочащей лжи есть в «Повести временных лет».

 Куда ни пойдёшь всюду на камень Индры набредёшь. Стояли те огромные камни на теле Дыя повсюду . Иссечённые надписями и рисунками с незапамятных времён камни Индры подавали путникам «лузговые нити» - метки, направляющие к стольным городам. Но считывать их умели только «вожжие Самаряне» - проводники по тропам и шляхам. Инородным те «лузговые нити» были не ведомы, дабы хожастевать по нашим угодьям не смели.

Коло Сварога спасало и водило дыево войско.  Дыевы воины нападали на врагов, заплётшихся в паутине тропинок и дорог среди лесов и болот. Полегло тех ворогов великое множество. Кости их давно истлели. На могилах лес осиновый. Граем вороньим отпеты и забвению преданы.

В дыево войско сходились сотни и тысячи ратников из боярских родов.
Ковали мечи и стрелы из булатной стали и калили дух древлянский, ворожной, волховской. Кудесничье войско, истое. Калики рождались от каления духа в огне дябловом – в оболонях Дыя отца.

На камне индры нанесены карты и названия, шито и резано ведовское лыко – счетьи минеи на старорусском наречии схоросваста.
 
«Одинова белого коня" держали в «дыевой лодье»  –  селе Конёво, хранившем подлинную быль о древлянстве. Белого жеребца водили по городам и весям в дни поминовения бояр пращуров самонарода с середины октября по «сдвень» - 28 октября.
 
Одинов конь – символ воли и противления. Старого коня подменяли молодым и двенадцать веков чтимы были Одиновы заветы: «Противьтесь рабству и сами не заводите себе рабов! Бейтесь за свободу! Не сходите со своей земли!»

Голове Дыя вековечной многие приписаны чудеса и небывальщина:  встаёт, де иной раз, великан Дыюшка из земли и ходит по лугам. А ежели с ним заговорить, то сам подобен Дыю станешь и опустишься с ним под землю в пажити перстные. Опосля очнёшься в траве под горой суздальской и воспоминать примешься, что от Дыя прознал. Так-то!

Дыя воспрошавшие, уже  не в силах отойти от головы его вековечной. Тут они и находят себе пристанище на всю оставшуюся жизнь.
Коло Сварога их воссоединит с предками древлянами и они сами станут древлянами.

Кругом лес и вода. Тишина провозвестная, вещая. Думная тишина. Сторожко молчит лес. Прядёт вековыми кронами, дышит.
Тишина, однако, не полная. Коростель бормочет скрипуче. Крякают  утки. Ястребы лесные парят в вышине над зерцалом озера и журят-посмеиваются. С далёкой Волги   погромыхивают якорными цепями баржи на балахнинском рейде .
В вечернем сумраке лес бесконечный. Зелёным лоскутным рядном наброшен  на тело дыево - луга и горы суздальские и дышит силой сна богатырского. Косматой гривой волос вздыбился дубравный пригорок меж деревнями Суздалево и Бакунино. Здесь посиживает иной раз батюшка Дый на приволье, любуется красотой далей волжских.
 
Дубравы не сами тут взрастали. Их сажали олонецкие насельники в девятом веке до начала "сивых веков".
Дубы здесь высоки и раскидисты, до самой земли висят жёлуди, созревшие в столь благодатном месте. Бобровые норы в крутых бережках озёр. Космы трав и плавучие лилии по глади озёрной. Рыбы, с удивлением взирающие из-под блёсткой ряски на почерпнувшего пригорошню воды путника.

Кора дубов испещрена чертами и резами вперемешку с глаголичной вязью, а местами и руническое письмо  проступает. Опоясаны станы дубов дивными писаниями словно поясами "холостеями", что носили калики перехожие под кафтанами своими и на шапках вереях, дабы Гойев отличить от иных.

Кщане – волхвы устюжанские прозывали сии письмена на дубах «совиной книгой» и умели их считывать.
Млечного пути пестное провозвествование  Кщане, тако же, прознали и низводили небесное откровение в земное бытие.
 
Щапы – Костромские и Ивановские воины-скоморохи  понимали языки зверей и птиц.

Сопели, жалейки и гусли ограждали народ Русский от увождения слуха в чуждое звучание. Пение на Руси было уникальным, самоуспокаивающим и отводящим от иномыслия.
 
Дух Русский утверждён на ведах. Правь и Славь сохраняли непоколебимо кудесники. Коло Сварога соединяло народ воедино.
 
Вечную память предкам храня, народ не переводился. Мостом между старой и новой Русью служил «повод вечевой» - руковождение старейшин древлян.
 
Узола сливается с Волгой возле ложа дыева и «джива дыева» отмечена белым храмом, вознёсшимся над суздалевой горой. Стены храма подняты волей народа и хранит их сила живая.
 На том месте, на силе воздвижен был в славное время Гойями Древлянами Дыя отца вогут – храм деревянный, именуемый дщенью дыевой. Покрова Дыя храм в стольном городе Олонце. Стол сей был основан Олонеем пращуром в девятом веке до "сивых веков".
 
Кости Олонея покоятся под горой Суздальской. Гудят над ними колокола, гудят теплоходы с далёкого волжского стреженя, поют ветры "Суздальские акафисты" и "Торжество" – вечевые гимны поминальные. Русь ладная и опрятная стоит и думает о своей судьбе.


Как направо пойдёшь – песнь затянешь,
А налево свернёшь - сказ припомнишь,
Ну а прямо ступишь - веду познаешь.
Русь родная в той песне,
Седая старина в тех сказах,
Голоса пращуров Русских в тех ведах.