The cat Betsy

А кошка Бэтси гордая была.
По морде била, если что не нравится,
Царапнет лапой, плюнет, и пошла.
И смотрит в небеса себе, красавица!

У кошки Бэтси был холодный глаз.
Он хищный был, в нем злоба отражается,
В нем нет любви, там преданность спала,
Корыстный выгиб лаской не считается.

Пружиниста, злопамятна она.
Сидит повыше, мыши дожидается.
Превыше плоти - дух сплошной всегда,
И сердце от ее прищур сжимается.

А если недовольна - бьет хвостом.
Сама она в смертях мышей не кается.
Противен иногда приказный тон:
Не любит, когда ей сопротивляются.

И даже если кошку прикормить,
То все равно не факт, что приласкается.
Дано ей лишь саму себя любить,
А вы - идите вон, если не нравится.

***
And the cat Betsy was extremely proud.
She'll beat you in the face, if she is moody,
Scratch with a paw, then spit, and go out.
And stares into heaven, oh the beauty!

And kitty Betsy had a very cold eye.
A predatory, anger there's reflected,
There is no love in it, there sleeps devotion,
A venal arch not ment to be affection.

She is so springy and she is vindictive.
She's sitting higher, waiting for a mouse.
Above the flesh - it is continuous spirit,
And when she squints it makes your heart embarrass.

If she’s not happy, she will beat her tail,
Does not repent herself the death of mice.
Sometimes her ordering tone causes distaste:
She does not like when you don't fall in line.

And even if you are feeding the cat,
That is still not a fact that she'll caress.
All that she's given - is to love herself
And go out - if you don't like that.


***
Плюс: отрывок из стихотворения Бальмонта "Мои звери":

Мой зверь — не лев, излюбленный толпою, —
Мне кажется, что он лишь крупный пес.
Нет, желтый тигр, с бесшумною стопою,
Во мне рождает больше странных грез.

И символ Вакха, — быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард,
Он весь — как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард.

Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то внежизненную сферу,
Как страшный Сфинкс в пустыне голубой.

Но, если от азийских, африканских
Святых пустынь мечту я оторву,
Средь наших дней, и плоских и мещанских,
Моей желанной — кошку назову.