ожидание скуки

шествует горизонталь в примочке,
в партитуре рукоплесканий.

ижица редко зовет в заедание
переклички, триппер местно
зашкаливает севером периметра.
доски магмы шьют телескоп
причитания, радугу овнешнения.

я взял солнце и начертал погоны
на характере светил.
свет полился тонкий, парализованный
смесью поработителей.

из стекла вышла пауза и загордилась,
перелистывая табуретки пилигримов.

кашалот снизился касательно шедевров
математики, и линия исчезла,
всклокоченная миазмами перламутра.

переворот сиделки учинил
правдоподобие грамоты в тисках
спеси, в смеси, в лестнице
порицания омертвевших
головоподобных телевизоров.

линия превзошла подобное.
тонус расшил вдохи палки.
шавка радостно разорвала
побочные эффекты.

стелька рванула в никуда,
в смертоносную пуговицу
помазанника.

липкий редко едет,
горный смачно пялит.

гордо вяжет истоки учитель ,
он как хвост, как два
вора в кармане,
как потеря востока,
как смерть попечителя.

и тихо лепит морду работа.
силки вздыбились от голубого
сияния в колготах,
сумки зашумели в предыстории.

песня сочинила придаток для
ключей, килограмм опрокинул
нудные перья малолитражки.

скука превзошла все ожидания.