Пенсионеры. Что было. Что есть. Что может быть

          

Люди не устали жить, только,  в жилах кровь бежит c меньшей скоростью.
Но секретов не таят, в силах есть ещё заряд бодрости.
Пусть давно ушла весна, и в прически седина нам попала вдруг.
Мы о возрасте молчим,  и к тому же, нет причин, чей то тешить слух.

Жизнь тихонечко идет, словно лодочка плывёт,  что ей станется.
Здесь, на склоне наших дней, память  к юности своей прикасается.
Мы от старости бежим, и любые рубежи нам приемлимы.
Мы не терпим суеты, и на дачах, как кроты, роем землю мы.

И, конечно, не двужильны, и богатства не нажили, но стараемся.
Удобряем чернозём,  с огорода, что свезём, тем питаемся.
Наша пенсия мала, нам такую власть дала. И, по-прежнему,
Хоть, уже, прошли года, вспоминаем иногда время Брежнева.
 
Где в былые времена нас учила всех страна с назначением,
Молодых работа ждёт, старикам всегда почёт и лечение.
Где почётен всякий труд,  за него награды ждут, благодарности,
Это было так давно, как забытое кино, в давней давности.

Нет ни нищих, ни бомжей. Те явились по-позжей, будто редкости.
Был, конечно, дефицит, но народ одет и сыт, жил не в бедности.
И, случалось, выпивал, всем всегда добра желал, всех приветствовал,
Повсеместно признавал, за неё голосовал – власть советскую.

Был у нас рабочий класс. И крестьянин был у нас. И прослойка
Та, что к власти пробралась.  И с неё то началась перестройка.
Но народ тому не рад. Зваться стал электорат. Не по-русски.
А преследовала власть, чтобы в смуте не пропасть, цели узкие.

И, к тому ж, ещё беда.  Муть во власти, чехарда. Горбачёвщина.
И развален был Союз,  до сих пор на сердце грусть. Скорбь всеобщая.
А Россия таровата,  И «умельцами»  богата  и «героями».
И стараниями их все людские судьбы вмиг перекроены.

Те, что  с верхних этажей, с новоявленной, уже, демократией,             
Дали повод говорить, словно, так должно и быть, об изъятии      
И изъяли у народа недра, фабрики, заводы.  Позволительно ль? 
А  народ,  как ни старался, ни причём, совсем, остался, только, зрителем.

И изъяли очень ловко, видимо, была сноровка, через акцию,
Что была и непонятна, но звучала так занятно – ваучеризация.
Получили все билеты,  явно,  долларова цвета, став владельцами
Неизвестно, лишь, чего. Непонятен статус-кво.  Всё по  Ельцину.

Править он с того начал, стать гарантом обещал демократии.
Про начала, вдруг, забыл,  все богатства раздарил по приятелям.
И друзьям заморским тоже, понадеявшись, поможет их внушение,
И доверия кредит, и страной руководить  разрешение.

Взволновался  народ, не туда страна идёт, как ей надо бы.
С этих  пор  повелось,  зависть налицо и злость, словно надолбы.
Люд от трудностей устал. Балом правит капитал. И не прячется.
Индекс рвачества привит. Нет ни дружбы, ни любви. И не значатся.

То, что строил каждый год с чистой совестью народ, то похерено.
Властный чин и казнокрад обстоятельствам тем рад, тот уверенно
Взятки, не таясь, берёт и, конечно же, живёт, в ус не дует.
Обедневший наш народ, вытирая грязь и пот, существует.

Богатеет, лишь, тот, кто имеет доход, и считает своей монополией
Мафиозную власть и возможность украсть и не менее,  и не более.
Где же наш Президент, в настоящий момент,  как гарант конституции.
Ведь, нетрудно понять, всё сведётся опять к вероятной в стране революции.

Вновь придут времена, распадётся страна, век назад это было однажды.
Будет снова война, что совсем не нужна среди бывших советских граждан.
Что она может дать, и чего ожидать, если смысл возымеют амбиции.
Брат на брата пойдёт, кровь родную прольёт по привычке, прольёт, по традиции.

И займётся круговерть, муки, холод, голод, смерть и крушение
Всех несбывшихся надежд, как невиданная брешь, разрушение.
Этот путь давно известен, путь к лишениям, к регрессу, к беспорядку.
Вероятно, даже, сможет  развалить Россию, тоже, без остатка.