Вчера под вечер умер я

                Вчера  под  вечер  умер  я,
                Простился  с  суетой  земною,
                Но  любопытно  мне, друзья,
                Что  будет  без  меня  со  мною.               

                Бессмертной  славы  не  хочу
                В  гранитной  иль  чугунной  таре –
                Нет, право, мне  не  по  плечу               
                Торчать  болваном  на  бульваре.

                Я  был  живым  во  всем  всегда,
                Быть  может, иногда  инертным,
                Но  камнем  не  был  никогда
                И  не  хочу  им  стать  посмертно.

                Пока  прощального  венка
                Цветы  и  хвоя  не  увянут,
                Два  или  три  моих  дружка
                Меня  за  рюмкою  помянут.
               
                На той же горестной струне
                Мои вчерашние подружки
                Всплакнут, быть может, обо мне
                В уже не девичьи подушки.
               
                А  ты, мой  ненаглядный  друг,
                Еще, наверно, станешь  краше,
                Но  тени  моих  бывших  рук
                Тебя  кольцом  не  опояшут.          
               
                Ведь  обнимать  дано  живым,
                Я  бы  обнял,  из  гроба  встань  я,
                Но  мой  удел  теперь, увы, -
                Ждать  о  себе  воспоминанья.

                Ты  можешь,  в  памяти  своей               
                Нить  прошлого  растеребя,
                Услышать  отзвуки  тех  дней,
                Когда  я  так  любил  тебя.

                Ожившей  музыкой  любви
                Ты  мою  память  не  обидишь,
                А  хочешь, только  позови,
                И  я  приду, - сама  увидишь.

                Из  всех  когда-то  бывших  сил
                Рванусь  на  твой  призыв  и  ласку, -
                Не  сдержат  тысячи  могил
                Мою  кабацкую  закваску.
               
                Приду  к  тебе, как  был, таким-
                Земным  и  неразумно  нежным,
                Так  непривычно  неживым
                И  так  привычно  многогрешным.

                И  коль  таким, как  был  живой,
                Меня  ты  вспомнить  будешь  рада –
                Не  надо  славы  мне  другой
                И  памяти  другой  не  надо!