Проиграл я в карты милую подругу

В шумном ресторане звон на всю округу,
Песни рвутся в череп болью зуботычин…
Проиграл я в карты милую подругу,
А на что я ставил – кто же скажет нынче?

У крупье за стойкой задрожала жила,
Вздыбив губ колбасных розовую мякоть:
“Как ложилась карта... как бы та ложилась,
С кем ты шел под вечер…” – шепчет он, собака.

Да вот не загавкал на меня, скитальца,
Рухнув на подушку, стул сменив на ложе –
Веером он кажет мне подушки пальцев,
Где зубилом стерты наволочки кожи.

Синь обмана бьется из-под покрывала
В тонких капиллярах, как в продажных путах,
Только я не синий, лишь уставший малость,
Но легко ответ дал, улыбаясь будто,

Лишь спросил он, скользкий, руки сзади пряча:
“Ты б не горячился, на всесь стафф прославясь:
Стройными ногами обошла удача –
Догони трудами, на игру не ставя…

Покажи ладони – в банку не засолишь
Пальцы огурцами схрон не сломит старый…”
Ну а я: “Смотри-ка, вот они, мозоли,
От труда, игры ли? – просто от гитары.

Нам они, как войлок на шконарь чугунный –
Твердо спать под ними, да проснуться легче…”
Взял я из кармана злотые струны,
Да не бойся, милый, шнур кадык не слечит.

Припев
Инструмент настроил, а крупье в печали…
“Чет, нечет – не наше, наше – звонкий вычет…” –
Говорю, покашляв на ладони зычней.
А подруга ланью уплывает вдали,
Радуясь, печалясь? – кто бы понял нынче.

Нотной жгучей брагой вздыбив всю округу,
Плакал я о ближних, что душе известней,
И о той смеялся: горевать ли мне с ней?
Проиграл я в карты нежную подругу,
С краем милым слившись, как с любимой песней.