фортиссимо

я умер, но никто не поверил
воскрес, но тотчас передумал
и если жизнь – это шутка,
то я не вдуплил этого юмора

у меня нет средств для
существования того
отвлечённого чувства,
о котором все вокруг говорят
моё сердце не занято чушью
поэтому я давно перестал разговаривать

оно ведь не стоит того
и на запах, как аммиак
как будто Том Йорк
лежит без сознания
пряча под своей чешуёй
перегретый асфальт
я стою у обрыва
размышляя о сальто
размышляя о том, чего нет
и сахар становится солью,
когда зима превращается в лето

ты покупаешь вино, чтобы
очистить корзину и не
винить себя в слабости
думая о своём выступлении
и жизни в Лос-Анджелесе

ружья рук не превратятся
в аплодисменты, но лезвия
букв останутся наготове
я несчастен и счастлив от этого
когда небеса превращаются в олово
когда фортиссимо колет в груди
я люблю Уильяма Фолкнера
за то, что его слова – ножевые

мыши не будут дружить с воробьями
душу пронзает сквозняк
не думай о море
не думай о сыре
и пристрели жену Керуака