Подборка к Полуфиналу Турнира поэтов

Первый сет   
               
* * *
Шиты белыми нитками стёжки-дорожки зимы,
И не бог весть какой нужен здесь следопыт-аналитик:
Не науки, напрасно умеющей множество гитик,
А наитий – случайных открытий волшебной сумы.

И за шагом неслышным тогда есть читаемый след
На понятном наречье зверья или мира пернатых,
«Полюби – и поймёшь», и уже в небесах тридевятых
На любые вопросы готов моментальный ответ.

Окрапивило ветром, приправленным снежной крупой.
Где подранок прошёл, там цепочка следов – опечаток
На краю окоёма дрожит в белизне непочатой
Тонкой бисерной нитью, ничейной визирной тропой.

Закуржавел подлесок. Морозом армирован дром.
Бездыханна марена. Измором – и гладом, и хладом -
Крепость-осень взята. Не грусти над её листопадом,
Зимний полдень уже колокольным звенит серебром…

          Пустельга

Птица сокол-пустельга,
Глянь на волглые луга,
Где чадит густым туманом
Волга, мОя берега.

Сторонясь прохожих мест,
Обозри пейзаж окрест:
В белом мареве кисельном
Тонет звук и вязнет жест.

Посиди на том юру,
Где, красна лишь на миру,
Смерть с живыми затевает,
Как напёрсточник, игру.

Не смотри в её лицо:
У неё твоё лицо
И вокруг зрачка-колодца
Жёлтой радужки кольцо.

         Перевод с осеннего

Будь этот морок и во мне
Глубок осенний,
Там, где желтел пейзаж Моне, -
Лубок офеней.

Чужая речь – в себе ли вещь? -
Внутри повисла,
И слово бьётся, словно лещ,
На леске смысла.

Но даже если дуба дашь –
Привет, источник!
Уходишь в листьев шушутаж,
Корней подстрочник.

                Иона

Иона думает о смерти
Как человек и китобой,
Он в микрокосме водоверти
Влеком, спелёнутый судьбой.

Заглотыш вкрадчивого духа,
Готовый в горле лечь костьми,
Его светлица - рыбье брюхо.
Сгинь ветер, море - не шторми,

Отдай добычу, рыба-чудо,
Срыгни скитальца, грозный кит:
Не для морского создан блюда
Тот, кто в нутре твоём сидит.

Мораль сей притчи всем знакома.
Продукт досужего ума:
Бывает – истина едома,
Но не усваиваема.

Второй сет

               Нет солнца этому миру

Нет солнца этому миру, и нет ему тени,
Пока ты взлетаешь вверх, минуя мосты, ступени,
Узрев под застывшим дождем, что шепотов нет и песен,
Что слишком велик простор, и тем уже тесен,

Что встречный ветер взахлёб – текуч, ну а воздух - вязок,
Что реперных нет маяков и вех и иных привязок,
Ведь рад бы упасть, запнуться, застрять на строке отточий,
Но нет: всё – сим-салабим, а не авва-отче.

Так выбери век и дом, где проснуться снова,
Примерить - венок лавровый ?  венец терновый ?
И солнцем стать для кого-то (живущим, жившим?)...

В мире без тени, под этим дождем застывшим.
               
             Первопуток

Ты эхо той звенящей тишины,
Что возникает перед первым звуком -
Быть может, метронома мерным стуком,
А может быть - дрожанием струны.

И белый шум, и вечные снега,
По первопутку вдаль скользящий полоз,
И голос...нет, пусть позже будет голос,
за кадром, а пока - лишь берега,

На дни и мили длинные поля,
Вернее то, что было берегами,
И не зима, а осень бело знамя
Повесила, укрыта им земля

Урочища, где пепел очагов
Под слоем обжигающего снега,
Ты касса букв ледовых и слогов -
Речная дельта, альфа и омега.
               
                Карбон

Слышишь, пятится время? То тихо,  то громко, с боем
Отступают часы, оставляя тебя изгоем,
Дезертиром эпохи айфона,  экзопланет, дивайсов,
Видишь, сыплется свет? Обгони его. Оставайся.

Ах, как тянет туда шестерёнок слепая сила -
В этот нижний карбон, фараонову дельту Нила,
В мезозойство гнилое, всё глубже и дальше – дурно.
«Гладиаторам – к бою! Лицедеям - надеть котурны!»

Дети утром листали манги, но вот к обеду
Их сюжет провалился в минус до Старшей Эдды.
Ни зацепки. Откат? Ни единой контрольной точки.
Но пока это ягодки, будут ещё цветочки.

«Ну и что же ты будешь делать теперь, робинзон модерна,
Чтобы кончилась эта зараза (зачёркнуто) эта скверна?