***

Если ночью бесснежной пропойца-ноябрь умрёт
и с веревкой на шее желанный покой обрящет,
я насмешливо сплюну
и выдохну вслед:
- Зачёт…
Ну хоть в чём-то ты сбылся реальным и настоящим…

Пусть на лестничной клетке в пустотах земных прорех
мы давно  разминулись,  едва различая лица…
Ты спускался во тьму,
я задумчиво шла наверх
и не смела помыслить, что стану твоим убийцей…

Просто медленный шаг отдавался тоской в висках,
равномерно и гулко считая в ночи ступени.
Перепады высот….
Наважденьем в твоих  глазах
на соседнем пролёте мелькали мои колени…

И единственный луч, вырывая из тьмы фантом,
как последнюю милость дарил тебе нежный абрис.
Это всё, что ты знаешь
о смысле своём -
земном…
Это всё, что по сути от жизни тебе осталось…

Уходи налегке…
Улетай, как вчерашний снег,
превращая стихи в ледяные псалмы метелей.
Где-то там впереди обязательно будет Свет,
что спасительной точкой маячит в конце тоннеля.

Только ты не спешишь в этот райский чужой приют…
Нет,  не то чтоб скептично не веришь в земные враки…
Просто каждою строчкой желаешь остаться тут -
с этой женщиной грешной в таинственном полумраке.

От того так безбожно бунтует в тебе поэт,
на границе миров не желая дышать на ладан….
И ноябрь заклинает:
- Прошу…. не включайте свет….
Хоть  у Неба сто солнц - мне довольно земной лампады…