15 - Пакостник Лащенко-1

После армии я остался на Севере и устроился работать на Беринговскую электростанцию (БРЭС). Работал посменно, сначала машинистом котла потом, старшим машинистом в комсомольско-молодёжной смене Михаила Ивановича Капустова. Одним из машинистов котлов в смене, был Сергей Матвеевич Лащенко, невысокий, крепко сбитый, с некрасивым лицом мужичок, лет 45.  Для широких слоёв общественности это был коммунист, прекрасный специалист и передовик производства. Как человека, его знали далеко не все. Мне же пришлось узнать его очень близко, проработав с ним бок, о бок более 10 лет. Сергей Матвеевич был типичный,  как сейчас их принято называть, энергетический вампир. То есть ему было хорошо и весело, только тогда, когда плохо другим. Если у кого-то случались неприятности, то Лащенко, узнав об этом, радовался, как дитя и, потирая руки от удовольствия говорил каждому: "Ты слышал, утром у Иванова батарею дома прорвало, всех залило!"  И весело смеялся, представляя, как люди спасают вещи. – А Петрова вчера рыбинспекция повязала! Вся получка на штраф уйдёт! – И опять довольный смех и потирание рук и т.д. Если неприятностей не было, он как-то старался их создавать. К примеру я, по неопытности и молодости два раза искал грибы чуть ли не на 3-м базаре, по точным координатам, что он давал. Ставил сети в местах, где рыбы отродясь не было, опять же по его наводке. Бежал покупать в магазин, по его звонку, выброшенный дефицит, а его в глаза никто не видел. Я был молодым и доверчивым, а он этим пользовался и издевался, как мог. На следующий день, после моего очередного развода, с утра вся смена знала, какой Мотин дурак и лопух и бесконечно радовался своей, как он считал, удачной шутке.
Меня он невзлюбил сразу, с первого дня работы в смене. Как это  - он коммунист, передовик, ветеран производства, не пошёл на повышение, а пришёл пацан, после армии и сразу над ним начальник. Ну как такое можно простить! Сначала он пакостил мне технически, рассчитывая на мою неопытность и пытаясь меня подставить. То задвижку где-нибудь приоткроет, то наоборот другую прикроет, то приборчик выключит и всё это на чужом оборудовании,  у него на котле всегда всё было чётко. Когда я находил эти нарушения, машинисты только разводили руками. Продолжалось это до тех пор, пока я на очередной утренней планёрке не заявил начальнику смены,  что у нас в смене появился диверсант или вредитель, называйте, как хотите и пора сообщить об этом в компетентные органы для принятия мер. Капустов сказал, что подумает. Диверсии, тут же прекратились, как бабка пошептала. А пакости продолжались, они стали мелкими, но более неприятными. Например, каждая моя утренняя смена начиналась с чистки замка на моём шкафчике в душевой, где была сменная одежда. В замок ежедневно перед сменой, кто-то пихал спички. Заваренный чай оказывался с табаком, а сахар с солью. Кнопки на стуле и солидол в рабочих сапогах. В супе уголь, а в компоте соляра. Вся смена это видела и все знали, чья это работа. Ну посудите сами - турбинист – Миша Кристи – мой друг, маш.котлов Миша Хитрин – друг, топливоподача Юра Шматков и Алик Садрединов – тоже мои друзья. Девочки и Капустов, отпадают безоговорочно. Все стрелки сходились на Лащенко, тем более он всегда приходил на смену за час раньше других, чтоб успеть нагадить. Беда в том, что он был хитрым и изворотливым и ни разу не был пойман на месте преступления , а не пойман – не вор! Самое противное в этой ситуации было то, что он всегда первым подбегал ко мне и с деланным сочувствием и возмущением кричал: "Что, опять? Ну, поймать бы этого гада, да повыдергать бы ему руки за такое!" Мне и другим, было очень противно слушать этот неприкрытый цинизм, но что я мог сделать? Один раз я ему вежливо намекнул, что знаю, чья это работа и попросил прекратить. Он с возмущением отверг все обвинения в свой адрес, а в конце смены, когда я помылся и вышел из душа, вся моя чистая одежда, была в стекловате. Одеть её было невозможно. Это мелкое стекло нельзя ни вытряхнуть, ни очистить. Домой я шёл голый, накинув на себя полушубок. Тогда я понял, что обвинять  его, без веских доказательств – себе дороже. Через год Лащенко ушёл в отпуск и я отдыхал 5 месяцев от его "шуток". С его возвращением всё началось сначала. Но я уже знал все его "приколы" и принимал меры. Для замка смастерил ковырялку – булавку с загнутым концом, которой за минуту извлекал спички. Чай, сахар и другие продукты хранил в зоне его недосягаемости, просто прятал. Всегда проверял одежду и обувь и т.д. В общем, просто приспособился ко всему этому и ждал, когда ему надоест. Но ему не надоедало. Было такое впечатление, что Лащенко считал эти пакости одним из пунктов своих служебных обязанностей и свято их выполнял. Но, как говорится, "сколько верёвочке не виться, конец будет". Единственный прокол Сергей Матвеевич совершил, когда не заметил, что в душевой во внеурочное время моется Алик Садрединов и увлечённо наталкивая спички в мой замок, не заметил, как выйдя из душа, Алик наблюдает эту картину. Алик, конечно, мне это рассказал и я, имея живого свидетеля, на утренней планёрке сказал: "Михал Иваныч и все остальные члены нашего дружного коллектива. Все вы прекрасно знаете, что на протяжении 5 лет кто-то постоянно мне пакостил. И все вы знаете кто. Сегодня его, наконец, застукал на месте преступления Алик Садрединов и отпираться нет смысла. Но пока этот, с позволения сказать, "товарищ" не был пойман за руку, я не мог прямо ему в глаза сказать, что он тварь последняя. Теперь в присутствии всех говорю и предупреждаю, что если ещё хоть раз он посмеет повторить свои гадости, то об этом узнает весь персонал станции, парт.ячейка и руководство." Лащенко, мужик был нервный и побагровев лицом кинулся на меня с кулаками. Капустов, тут же осадил его властным окриком и сказал: "Всё ясно, все сделали выводы. Больше этого не будет, а будет, я лично разберусь с этим, не дожидаясь реакции общественности. Разошлись по рабочим местам."  Через пол часа меня вызвал в свой кабинет Капустов и сказал: "Не надо Юра,"выносить сор из избы", сами разберёмся, - Я и не собирался, - ответил я, - давай, - продолжал он, - просто проучим Лащенко, чтоб ему неповадно было, но как, пока не знаю." Человек я творческий и пообещал Мише, что, что-нибудь придумаю. И придумал. Но об этом в следующем рассказе.