Отрывок рок-оперы. г. Тоска

Шуршанье листьев под ногами.
Болот туманы спали за спиной.
Осины с тонкостанными стволами
шептались тихо жухлою листвой.

Осенним цветом листья их пылали.
Все ниже плыли облака,
в себе верхушки их купали,
ласкали морем молока.

Но радость горем обратилась,
застыли в ужасе берёз глаза.
Из мёртвых рощ Тоска явилась,
из мрака на глазах росла.

Тоска росла и боль ростила,
из луж творила зеркала.   
И там себя стократно отразила,
и тлена дух с собою принесла.

Недуг сей всякий в себе носит,
но то лишь тень самой Тоски,
тоской Тоска всё перекосит,
и иней ляжет на виски.

Прозрачно-призрачно, бесцветно
плыла, скользила, танцевала;
в сердца вселялась незаметно,
но в тайне для себя тепло желала.

Умерших рощ покой печальный
шагов услышал осторожный звук.
Голодный холод инфернальный
как пёс грыз пальцы тощих рук.

Как тать в тени наш путник пробирался.
Он сердца стук руками заглушал.
Он лихо обойти сквозь тень пытался,
на лёд предательский ногами наступал.

Сторукая Тоска, почуя жизни токи,
уж дланей жадных тянет пятерни,
и хлада бледного летящие потоки
закрыли дверь незримой западни.

Из глаз ея зрит ужас бездны,
десятки рук ея пространства рвут.
Спастись попытки бесполезны,
они тепло из жертвы заберут.

Случился шаг один неосторожный,
и под ногами хрустнул лёд.
Финал нежданный, невозможный-
Кудесник бросился вперёд.

Навстречу мороку и смраду,
в обьятия Тоски самой.
Он сердцем сжёг холодную преграду,
он заслонил весь мир собой.

В груди любви творилось колдовство-
слепящей впышкой роща озарилась,
от сна столетнего очнулось божество,
и в рощу мёртвую весна явилась.
 
От сна, от морока очнувшись,
рукой о землю оперевшись,
из чёрных грёз в свой дом вернувшись,
Присел на землю оглядевшись.

Треща стволами мёртвой рощи,
он в полный рост с земли поднялся.
Ломались древ сухие мощи,
и облик леса с ним менялся.

Теченья зыбких рек туманных
в себе болот огни несли.
Поток преображений странных
в жилище Лешего вели.