Светлой памяти генерала М. А. Милорадовича

Во время восстания декабристов генерал Милорадович в парадном мундире прибыл на Сенатскую площадь убеждать присягнувшие Константину мятежные войска образумиться и дать присягу Николаю Павловичу. Счастливо избежавший ранений в более чем пятидесяти сражениях, герой Отечественной войны получил в тот день две раны от заговорщиков: пулевую от Петра Каховского и штыковую от князя Евгения Оболенского. Пулевое ранение оказалось смертельным. Умирающий Милорадович, собравшись с силами, пошутил: мол, жаль, что после сытного завтрака не смог переварить такого ничтожного катышка...


«Уж Милорадович пред строем
Летает вихрем на коне…»
Фёдор Глинка, «Авангардная песнь»


Играл буран тревожную сонату
И снег кружил в далёком декабре,
В тот день, когда у здания Сената
Сомкнуло строй мятежное каре…

А перед ним – в лазурной ленте всадник,
Старался ветра вой перекричать…
То губернатор, старый честный ратник,
Сюда прибыл солдат увещевать…

«Кто был со мной под Вязьмою и Красным,
Под Лютценом и в Лейпцигском бою?!»
Взгляд генерала, пламенный и властный,
Метался по солдатскому строю.

Понурив взор, служивые молчали.
Никто не смел в глаза смотреть ему –
Делившему их славу и печали,
Отцу, вождю, кумиру своему.

«Так вы молчите? Счастье-то какое!
Никто из вас не знает тех боёв!
Солдат российских, доблестных героев,
Ни одного – в рядах бунтовщиков!»

Послышался злой голос чей-то рядом:
 «Сейчас же прекратите, генерал,
Читать нравоучения солдатам!»
Граф этих слов как будто не слыхал…

«Здесь нет солдат – преступники, злодеи!
Не стыдно ль вам мятежной быть толпой?!
В ком совесть есть, я тем велю – скорее
К царю с повинной! Слышите?! За мной!»

В тот час каре, как улей, загудело:
«А ведь он прав… Ура ! Наш генерал!»
Каховский вмиг прицелился умело…
Раздался выстрел… Граф на снег упал…

То канувшее в Лету злодеянье
Столетьями от нас удалено…
Но вспоминать о нём без содроганья
И ныне невозможно всё равно.