Шаг вперед 14 Жить да жить

Взявшись за перо, каждый автор должен иметь представление, о чём он решил повествовать. Но иногда происходит так, что мыслей в голове у автора много, а что сказать и куда отправить своего героя, он не знает. Так и у меня сегодня: мыслей в голове много, но собрать их воедино очень сложно. Печальное событие отложило на меня свой отпечаток, и следствием явилась грусть в глазах Джона. Хотя он лицо вымышленное, но всё же зависимое от настроения автора. О чём будет эта новая глава, я пока и не подозреваю, но останавливаться не стоит, нужно всегда двигаться вперёд. Пусть даже это будет один шаг вперёд и десять в сторону, но это такое же движение, и не мне его останавливать.
Джон грустно смотрел в окно, за которым этим ранним утром он увидел белые крыши домов, заснеженные деревья и дорогу, заметённую снегом. В нём боролись два разных человека: один из них видел в этом красоту, другой понимал, что началась тяжёлая пора уборки снега, и это его совершенно не радовало, ибо как может радоваться дворник снегу, который теперь будет сыпать и сыпать эти долгие зимние месяцы.
В каждом из нас живёт не один человек, а несколько, совершенно разных, хотя и в одном теле одновременно. Одни любят одно, другие - второе, у них постоянно возникают конфликты, и противоречия наносят непоправимый вред организму. Как примирить в себе этих, таких разных, мало кто знает, хотя, конечно, многие об этом говорят и даже рассказывают, как это сделать. Но знают они или нет истину, об этом стоит только догадываться. Джон пока никак не мог усмирить того, кто знал, что тяжким и изматывающим будет его труд, не понимал, как доказать ему, что надо радоваться и улыбаться лопате, нагруженной тяжёлым снегом. У него это не получалось. Ему хотелось дать каждому из этих гуру по одному гектару заснеженных аллей, лопату и посмотреть на то, что они поведают ему через неделю нескончаемых метелей. Ну, да ладно об этом.
Двое смотрели в окно, и каждый думал о своём, оба были правы, но это будет только завтра, а сегодня Джон услышит фразу, о которой будет думать весь остаток дня. Слова звучали так: "А не хватит ли смотреть на молодых девиц, не пора ли подумать о другом?" Джону стало немного не по себе от услышанного, он воспринял эти слова, как упрёк в свой адрес. А ведь он не был старым, так, по крайней мере, ему казалось, он ещё был "о-го-го!" Но, видимо, он ошибался на этот счёт, со стороны, конечно же, виднее. Лицо его было не первой свежести, но он старался не смотреть на себя в зеркало и видел лишь своё тело, которое, как ему казалось, было очень не плохим для "его возраста". Каждый день, оглядывая ненароком сильные руки, ноги, свою широкую грудь, он ощущал себя молодым двадцатилетним юношей с молодой душой. И почему же этому юноше не смотреть на молодых девчонок, почему не хотеть их? Услышав такое от своей подруги, он спросил: "И на кого же мне смотреть и чего хотеть, о чём думать?" Та пожала плечами и ответила: "О старости, о детях, о внуках, да мало ли ещё о чём". Джон после такого разговора был удручён, получалось, что в свои пятьдесят он уже старик, никому не нужный, никому не интересный старикашка, которому через несколько лет пора отправляться на погост. "Как так? - думал он. - Я ещё и не жил для себя, пока только для детей, а мне уже пора умирать. А зачем тогда я жил вообще, в чём был смысл моей жизни, жизни других, таких же, как я? Народить детей, дать им образование и забыть о себе? Загасить свои желания? Включить программу самоуничтожения?" А ведь так это и происходит на самом деле: как только человеку говорят, что он уже старый, хотя и возраст-то его всего ничего, он теряется, перестаёт верить в себя, перестаёт жить, и вот уже и нет его. Природа разумна, и человек - подобие природы. Та, зная, что что-то не так, уничтожает себя и окружающее. Пребывая в таких мыслях, Джон даже забыл о снеге, он был возмущён. Теперь уже третий человек проснулся в нём - старый человек. Теперь их было трое: первый, любящий природу и жизнь, боролся и отстаивал своё право на жизнь, молодость, желания и красоту. Второй - старичок, который был напуган словами о своей старости. Третий, знающий, что он ещё силён, но ему будет сложно этой зимой. Все трое говорили разное, доказывая свою правоту. У каждого были свои аргументы и веские доказательства. Уже к вечеру Джон, заслышав знакомую мелодию его любимой песни, отбросив все сомнения, плюнул на эти слова подруги, задевшие его утром. Подумал про себя: "Да шли б вы все подальше, это вы старые, а я молодой, сильный и красивый юноша. Смотрел на девчонок и буду смотреть на них, хотел их и буду хотеть. А внуки? Да что внуки, им разве нужен дряхлый старикан? Конечно, нет. Дети? Ну, не понимают и ладно, это их проблемы. Мне ещё жить да жить!"