Гамлет в гимнастёрке

Ваганьково. Свидание с Высоцким.
И место встречи изменить нельзя.
Цветы, стихи - земным признанием высоким
у ног его. Поэт был прав: он весь в друзьях.

За горизонт спешил строптивый
замкнулся нервом жизни круг.
О, боль утраты, дай мне силы
и дай умение перу,

Которым не Министр культуры
и не почетный друг - поэт.
Я подберу кандидатуру
на вековечный монумент.

Уже впрессовывает вечность
совсем не гладкий жизни бег.
Твое обличье человечье
и поклонение тебе.

Уж было время разобраться,
отбросив сплетен балаган,
от Монреаля и до Братска,
кем ты остался для землян.

Прости чинуш ты, ради Бога.
На том ли был мол берегу.
Да, дело не в Марине Влади,
мы все перед тобой в долгу.

Коль докатились до дремоты
и в рапорт превратили гимн,
мы назовем еще высоты
бойцовским именем твоим.

Не эпитафией надгробной
хочу, чтоб стал и этот стих,
а данью памяти народной -
народ поэту все простит.


Все, кроме фальши и измены,
а в этом ты безгрешен был.
По фальши до самозабвенья
ты меткой песней честно бил.

Не датский принц, а ты терзался,
извечным: "Быть или не быть?"
И как на дзот на ложь бросался,
чтоб сердце в правде обнажить.

Без страха рыцарь, без упрека,
как все великие - раним.
Ты не терпел людских пороков
и звал гитарой в бой на них.

Пусть иногда струна хрипела,
а голос сердцем поправлял,
но ты ведь был одним из первых,
кто в Кремль ворота открывал.

О полосе ты пел нейтральной,
но сам нейтральным никогда
ты не был. Даже и опальным
бойцом ты в наших был рядах.

Был знаменосцем непокорным,
вперед смотрящим трубачом.
В невзгоды стало нам опорой
твое надежное плечо.

Снимался ты в "Живых и мертвых",
погиб, я помню, рядовым.
Потомкам, Гамлет в гимнастерке,
придешь ты в славе молодым,

Как те, что в сорок пятом пали,
твою Таганку защитив.
Без их геройства ты едва ли
нашел бы правильный мотив.

Я не могу тебя, Володей,
назвать, как Вознесенский смог,
но ты по духу и породе
мой друг на весь земной мой срок.

И я борюсь, чтоб всякой дряни
был даже запах истреблен.
Бываю, правда, дрянью ранен,
тогда беру магнитофон.

И голос твой дает мне силы
бить снова словом по рвачам...
За горизонт спешит светило,
чтоб завтра новый круг начать.