Зона застоя

Зона застоя. Снег переходит в снег.
Брошенный дом. Заржавленный скрип качелей.
Снизу земля ворочается во сне.
Сверху летит небо ватой
багряной,
белой.

Я – опустевшая память сгоревших стен.
Я – крик без звука. Я – сердце бездны.
Долгие дни вокруг никаких вестей.
Сверху нет бога, а снизу хохочут бесы.

Зоны отчаянья. Мёртвые по гробам.
Без респиратора воздух солён и горек.
Выплюнешь слово – останется на губах,
к ним примерзая карминовой тонкой коркой.

Призраки мышек в замёрзшей скребут траве.
День ото дня молчание в глотке рации.
Я – просто тень, я не человек.
Быть человеком значит уметь сдаваться.

Зона безумия. В тьму переходит тьма.
В рамы пустые с девятых выходит ветер.
Я тоже вышел наружу, да только сошёл с ума,
и стал остовом машины, сожжённой веткой.

Вырос большим, как погибшие города,
стал ОЗК и винтовкой, патроном, фильтром.
Я что угодно теперь, только не солдат.
Может, святой, а может, герой из фильма.

Зона покоя. Зёрна осколков, гильз.
Стон гермошлюзов, закрывшихся прошлым летом.
Помню, кричал: дай, господи, мне спастись.
Только свербело в горле: дай мне ответы.

Мёрзлые рыбы не плавают в глубине,
а нерождённые дети уже не поверят в чудо.
Я – властелин прекраснейшей из планет.
Той,
где четвёртой войны уже никогда не будет.

Зона нигдени. Сплетение вёрст и миль.
Снег переходит в снег, укрываясь снегом.
Вот я в стеклянном шарике. Шарик – мир.

Нечего мне оставить, и мир мне оставить некому.