Соседи

Всё-таки хорошо в городе жить. Много разных привилегий. И ванна тебе, и сортир. А особенно хорошо – насчёт соседей. Ты их не знаешь, они тебя. В деревне не так. В деревне этот фактор может иметь огромное жизненное значение. И если с соседом не повезло, лучше сразу собирай манатки и беги, куда глаза глядят, потому, что покоя тебе уже не будет. Это тебе уже на всю жизнь изжога. И у меня получился как раз такой случай.
Я ведь, ребятки, сегодня на работу не пошёл. Не смог подняться. Животом страдаю. Сосед подгадил, Николай. Я, конечно, и так был к этой болезни готовый. У меня по плану и так похмелье было. У нас это фамильное: у нормальных людей с похмелья головы болят, а у нас животы. И с работы я заранее отпросился, потому как был у меня огромадный семейный праздник – первое золото в семье появилось. Вчера у нас со старухой золотая свадьба была. Юбилей. Пятьдесят лет мы с ней идём неразлучно бок о бок и нога в ногу. Как флора с фауной. Я – флора, она – фауна. Жрёт меня каждый день… Да по лицу и видно, кто крокодил, кто незабудка.
С утра мы с ней готовиться стали. Она мне подарок сделала – четушку самогона. Сдаётся мне, ту, которую я в семьдесят пятом году потерял. А я ей в ответ подарил галоши и три килограмма камбалы. Она у меня камбалу любит – жуть! Даже чем-то на неё похожа. Взгляд одинаковый. Может, конечно, это от неё меня так скрутило… Это я про камбалу. Хотя вряд ли. Я думаю, всё-таки сосед подгадил. Нет, точно не от камбалы. Тем более, что мне от тех трёх килограмм досталось, может, граммов двести. Остальную бабка слупила. Не старуха – полиглот какой-то. Да я и знал, что так будет. Я уже с утра её на кухню направил. Дал ей в честь праздника ключи от холодильника, иди, говорю, старуха, ставь яйца. Самое вкусное, что за пятьдесят лет варить научилась… И то не сразу, только последние пятнадцать получаться стало. В общем, нажарили камбалы, яиц наварили. Повидло ещё было, яблочное. Домашнее. Бабка каждую осень его делает. Мы его не едим, а она делает. Инстинкт.  В общем, целый банкет получился. Бабка ещё сапоги надела на каблуках, которые я ей на 25 лет совместной жизни дарил. Сберегла. А как не сберечь? Память. Да и малые ей на два размера. Но зато – красавица! Как в молодости. Она молодая-то видная была. Это сейчас фотографию можно в аптеках продавать заместо слабительного. А тогда – ого! Гренадёр. Ей на коне в горящую избу заехать – раз плюнуть. А теперь нет. Укатали Сивку крутые горки. Избу ещё другой раз по недосмотру подпаливает, а коней всё, не держим. Кур только на скаку останавливает. Она и с работы потому ушла.
Она на турбазе работала, судомойкой, а в район какой-то артист приехал, звезда эстрады. И его на этой турбазе поселили. Накормили, напоили, истопили ему баньку, а он возьми и заяви: банщица ему нужна. И непременно женщина. А там в то время, как на грех, одни мужики. Ну, бабку мою к нему и отправили. Она зашла, он на неё глянул – и всё. Закатилась звезда. Так что теперь бабка моя дома сидит. Пенсионерка. А я тружусь пока. Магазин сторожу. Не ахти, конечно, заработок, а куда пойдёшь? По весне Витька, зять, с кумом своим приезжал, звали меня в город. Поехали, говорят, дед, с нами. Мы тебя устроим на ответственную работу – женщин в солярии переворачивать. Бабка не пустила… А теперь и не поедешь. Некуда. Кум уехал, а Витьку посадили. Украл что-то в городе. Светофор, что ли. Да, может, оно и к лучшему. Зато мы вон как отпраздновали. Хорошо посидели. На прошлый-то юбилей неприятность вышла.
Мне тогда дочка книжку дала. Сделайте, говорит, папа, милость, заучите стихотворение, маме приятно будет. Ну, я и заучил. Этот… Баклажан… Патиссон… Пастернак! Дождался времени, стопку поднял и говорю старухе: любить иных, говорю, тяжёлый крест, а ты, говорю, прекрасна – без извилин. Дальше не успел. Чуть не развелись из-за этой поэзии…
А нынче хорошо прошло. Да ещё к вечеру свет отключили, так у нас с бабкой вообще получился романтический ужин – при свечах. У неё от температуры, у меня от геморроя.
В общем, отметили, всё уже, собрались уже со стола убирать – стук в дверь. Заваливает Верка, соседка. Проходит, ставит огромную чашку блинов и говорит: а помяните-ка, соседи, моего Николая! А куда?! Мы только от стола! Камбала, яиц двадцать штук… И никуда не денешься, пришлось есть. Потому, что с Веркой спорить бесполезно. Такая баба, что не поспоришь. Она прошлым летом на рынке рубашку торговала, трёх китайцев с инфарктом увезли. Кушайте, говорит, Николай на вас с небес смотрит! Так и смотрел, пока блины не кончились. И живой-то был не подарок… А сегодня я из-за этого Николая на работу не пошёл. А было бы на несколько блинов больше, мы бы с ним встретились. Вот такие бывают в деревне тяжёлые случаи.
Так что если у вас с соседями сразу наперекосяк пошло – добра не ждите. А если вы, может, надеетесь, что вот скоро кто-то из вас помрёт и всё наладится, то зря. Не наладится. Это я вам точно говорю. Пробовал.