АРИЯ

Настал этот день. Почувствовать, будто, мразью
Себя, - что в переулках, налитых сверху грязью,
Не обступать, а идти. И как веру утративши во
Истину, в рот бы смеха набраться. И ничего.
Гимн по утрам в нутро, и выпить остывший кофе,
Шляпу не надевать, расставшись не на Голгофе,
Петь хвалу или пить ее во имя первой любови,
Чтобы еще звучание, тембр не замирали в слове.
Балкон занавешен. С него же, как не на троне,
Свесился стар-человек, чтобы молиться Матроне.
Плакаты повесил каждый, потерявший ориентиры,
И Христа, что распятый – в каждом углу квартиры.
Холодное сердце снова, будто как некий статус,
Доказывает свое «есть» снижая в отметке градус.
И вопреки остальному, в отметке сходя на ноль,
На самом обрывке чувства - нам не приносит боль.
Все сущее есть - быть может, или не может быть,
Пока, как говорят ученые, - солнце еще остыть
Не может, пока есть время. Этим чувством полна
Вся надежда нашей земли, и еще, наверно, Луна,
Но у спутника есть черта как от любой подруги,
А именно, что любовь пребывает всегда в разлуке.
Нас не учили тому, что, похоже, зияние брешь,
Что нет субъекта-объекта, но существует «меж»,
«Между» того, что как звезды, тронутые тишиной,
Рассекаясь по небу, идут как двойной сплошной.
И то, что не может быть, станет в мгновение ока
Возможным, и может, даже, будет немного прока.
Время бежит по часам, и темень скрывает день.
Тот, который стал мне еще, как некая эта тень
Которая на стене, и как бы ночью она взывала,
Чтоб в сердце и духе моем ничуть бы не остывало.
И камнем покрыта кожа, пусть хоть играет лира,
И, кажется, что прохожий, но пусть симфония мира
Играет. Как символ некий, тот что как люди целен,
Словом, достигший «тут». И, кажется, этой цели,
Которой нет. И не лежит она в лоне у счастья
Замерло время, ночь, тишина, словно бы одночасье

И хочется говорить – не рыдая ночами в подушку,
Свое «я тебя люблю», проникая устами в ушко.