В стоге сена запрятаны крылья

В стоге сена запрятаны крылья,
И пока тайна терпит, но жжёт,
Она дома сражается с пылью,
Что-то сеет, молотит и жнёт.
А потом, ублажив домочадцев,
Подарив им счастливые сны,
К тайнику успевала примчаться
До восхода пьянящей луны.

И взлетала. И падали росы,
И крестился в ночи пилигрим,
И гадали средь шторма матросы:
Что за птица мерещится им…
Ветер гонит её по Вселенной,
Рядом рой сумасшедших теней.
Только тот, кто любви её пленник,
Уж худого не молвил о ней.

И  не спорил впотьмах бесполезно,
Не выслеживал
     с фонарём,
Не пытал раскалённым железом:
То ль одна там, то ль с поводырём.
Он маячил подолгу в окошке,
Знал, что мира заложник - Поэт.
Пробил час, и на лунной дорожке
Показался родной силуэт.

Отчего же тоска в её сердце,
Несуразная метка во лбу?
Может лишь на него опереться,
Попенять невзначай на судьбу.
Всё же стужу, мытарство, обеты
Не сменяет на сон и покой,
Он её уважает секреты,
Но зелёнка и бинт - под рукой.

То ль смеётся она, то ли плачет,
Отирает подолом глаза…
Он опять напророчит удачи
И спасёт, если грянет гроза,
Перевяжет душевные раны,
Плечи мягко укутает в плед.
…Говорит и глядит она странно,
Но желаннее образа нет.