Ловят без удилища

        ***
Ловят без  удилища ,
Смайлики   имен ...
Грех на них судилища ,
До конца  времен .

Пусть звенят наградами
И   смеются   зло ,
Гордость за  оградами ,
Время   извело .

Мельтешат с  личинами ,
Жаждут  яркий  шанс ,
Чтоб иметь с починами ,
Славы   декаданс .

В тщетности  развязные ,
С  чередой  потех ,
Прославляйтесь  праздные,
Вы  страшнее  всех .

С  кривдою   ужасные ,
С  ложью  грязь  клоак .
Для  творцов  опасные ,
С  рожей     задавак .

         Возница  тени

Чеботарев  не  ростовщик
И  жизнь не  Писарницкая .
-- Алешин тщетности ямшик ,
Услышь меня Кальницкая!

Везет поклажу пузырей ,
Из Пустоши  в  Порожнее ...
На  вид  остуженный  пырей
И  грешника    безбожнее .

Читает  лезен  о  своем ,
Застрявшему  в  тождественном .
С  фантомом  чуждые  вдвоем ,
В  вокзале  неестественном --

-- И  я  канвы  не  поняла ,
С  бродячим  архитектором .
Нет  озаренного  крыла ,
С  неизъяснимым   сектором .

Обходчик  призрачный  Иван ,
Пацан  по  стрелкам  шастает .
И  с  молотком  не  хитрован ,
Льва   попусту  грабастает .

О чем они ? Куда  они ?
Когда  в  округе  зелено .
Путей  тревожные  огни
И  рисковать  не  велено .

Под  Чехова  косит  Олег
И  дядя  Ваня  в  нале .
В драматургии  не  стратег
И  льва   разбил  в  финале --

И  только Федоров  молчал ,
Вертя   лисенка   хлебного .
Он  на  Олега не серчал ,
Возницу  непотребного .

Быть драматургом нелегко ,
Жизнь  облекая  судьбами .
Звезда  свободы   высоко ,
А  бытность вяжет путами .

Куда  переместить  слова ,
С  раскрашенными  книгами ?
Когда  распутица   крива   
И  тени  лягут  фигами .

                ***
В СПР  Война  Гражданская ,
Не  закончилась  пока .
У  кого личина  шпанская ,
Тот   не  любит  простака .

Доброту  не ценят жадные ,
Кто  тщеславья  скороход  .
Замыслы  у  злыдней ладные ,
Всех  талантливых  в  расход .

И корабль фантазий  высится ,
Мачты  в  тканях  парусов .
Кормчий  ветреный  окрысится ,
На  старпома    без   усов .

-- Поплывем к садам бессмертия
И  к   утопий   городам  .
Ныне  запахи  поветрия ,
Как  духмяная   мадам --

Якорь  вынули  из  пены ,
Весь балласт  на  берегу .
Но  девятый  вал  измены ,
Подфартил  вовсю  врагу .

Флибустьеры  или  вольные ?
Не  понять  шальную  власть .
Бурей   бешеной    довольные
И  спиртное  хлещут  всласть .

Говорят  бессвязно   кормчие ,
О  грядущей   суете ...
И команду  видят конченных ,
В  бездуховной  маяте .

Флаги  ставить  политурные ,
Рифы  с  флагами   ценить .
Все  кораллы  абажурные ,
Как  заветные   хранить .

Чтиво в трюмах  позабыто ,
Крысы   фэнтези  грызут .
Время   истины  убито
И  на  библии  мазут .
 
Бочки  есть и рассуждения ,
С чередой   своих  концов .
Нет  талантов  от  рождения   
И  от  Господа  творцов .

                ***
За  то что Родину  любили ,
За то что  верили  в  нее ,
В  Союзе  писарей  гнобили ,
Нас  графоманы  и  жулье .

Литкислород  перекрывали
И  клеветали   огулом .
Пащеки злыдни надрывали ,
Отравленным рыгая  злом .

Набравшись мерзости отстойной ,
Судили   ближних  не страшась ,
В  обители  Христа  достойной ,
Прощенья  Господа   лишась .

Корабль не Ной им предлагает ,
А  Каин   гибельных  времен .
Творцов от Бога  отвергает ,
Восславив  фриков  без  имен .

И твари  пребывая  в  паре ,
Стремяться  гадить  под себя .
И кабаны  навоз в  запаре ,
Жуют  щедроты  возлюбя .

                ***
Я  бы  поверил  Гриценко ,
Если б Сергей   Шаргунов ,
Был как Григорий Стоценко ,
Не  глашатаем   основ  .

Если б Сергей депутатом ,
Не был  и  книги  писал .
Ели б  двенадцать Донатом ,
Теле -  минут   не   чесал .

Ценят  ведущего   в  Думе
И   в  передачах  словес .
Но  получается   в  сумме ,
Только   подвижника   вес .

Саша  Гриценко  раскрасил ,
Образ  Сергея   на  вид .
Краски с отстоями масел
И  фаворит   не  Давид .

Нету  открытий   Галлея  ,
Нет  откровений  с  лихвой .
Видит    Гриценко  Сергея ,
Думает --  связями  свой  .

В  выводах  я  сомневаюсь :
"Серый  предлит Иванов .
Организатор  не  маюсь:
Дырка дешевых  штанов "

Строго  Гриценко толкуешь ,
О  баталийном  творце .
Ты в интернете  меркуешь ,
Он в испытаний  ларце .

Каждому  личная  доля ,
Всякому  выбор  дорог .
Страннику  вольная воля ,
Схимнику истинный  Бог .

  Ковчег     разврата
               
На Цне реке у горки храма ,
Ковчег дрейфует ресторана ...
И в капище нечистых срама ,
Витает блеянье барана .
Доносит ветер птичий гомон ,
Собачий лай и брех куницы .
Был ресторан плавучий сломан
Стихией , с мордою волчицы .
Такое виделось прохожим ,
Что жутко стало атеистам
И людям всюду толстокожим ,
И впечатлительным артистам .
За окнами ковчега ларей ,
Микст совершался непотребный .
Там люди превращались в тварей
И поедался идол хлебный .
Оторвы патлы разрывали ,
Шалавы выли обреченно .
И блудные к луне взывали ,
Как вурдалаки увлеченно .
Враги   поэта    бесновались ,
Вплетаясь  в  оргию    разврата .
Кривые    души    очернялись  ,
Вблизи   лукавого   собрата .
Но утром свет зари знакомо ,
Вонзался в морок ресторана --
У каждой твари тело гомо
И обжигала сердце рана .
         
          ***
Сидел бомонд в уютном зале,
Внимая  ухаря  словам .
Как  пассажиры на вокзале
И призрачный витал  Вигвам.

Он был причудлив изначально ,
Чудесный  аппарат  времен .
Весь реагировал печально ,
На судьбы  проходных  имен .

Читалась пьеса о  вокзале ,
О  пиражках  и   суете .
Герои  маялись в запале ,
В  своей  духовной  пустоте .

Судачил бывший  архитектор ,
О  разносолах на  столах .
И  Женя расширяя  вектор ,
Увидел прошлое  в  углах .

Хрусталь шампанским наполнялся ,
Звенели  блюда под рукой .
Приказ  мгновенно  исполнялся ,
Скрепляя  царственный  покой .

Харчи  былые -  объеденье ,
Теперь с повидлом  пирожки .
Подлунное  скрепляло   бденье ,
Мечтателей  словес  стяжки .

О  чем - то  утром  говорили ,
Другие  глядя  на  перрон .
Вовсю  проблемы   повторили ,
Дополнив  жизненный   урон .

Обычная  по форме  пьеса ,
По  содержанию  нечет .
Не мчался к дядюшке повеса
И сад вишневый   не  влечет .

Чеботарев  сказал -- Не верю!--
Добавил  Федоров -- И  я --
Вмешалась Ивлева -- Проверю ,
Где  пролегала  колея --

Бомонд не усмотрел интриги
И смыслы  темы   не  узрел .
Вигмам   безумия   вериги ,
Сорвал  и  воздух  возгорел . 

Сигнал  пожарного   настроя ,
Взревел  и  весь заголосил .
Фантазий  запылала  Троя ,
Алешин - Ноль  ее  взбесил .

            ***
Скрывали   мощи  Питирима ,
В  подсобке  храма у  огня .
И  жизнь была необозрима ,
Социализма  в  туне  дня .

Музей  идейных  разместили ,
Во  храме  Господа  Христа .
И чучела  зверей  впустили ,
В святыню  сразу  неспроста .

Евгений Писарев  вальяжно ,
Зверей  набитых  сторожил .
Макаров  приходил  отважно
И  с  поллитровками  блажил .

О  коммунистах  говорили ,
О  женщинах лихих  страстей .
А  сами  грешное  творили ,
Набравшись водки  до  костей .

Несли  у   чучел   ахинею ,
Плескалось  время  полыньей .
И  Женя  видел  Виринею ,
Вползавшую  в  него змеей .

С  годами  многое  поблекло ,
Что  было прежде наверху .
Безбожное свалилось в пекло ,
А  Питирим  вновь  на  слуху .

Убрали  чучела  из  храма ,
Святыню  Божий  Дух  объял .
И  воссияла   солнцем  рама ,
Где  идол  нежитей  стоял .

Дух преисподней  колобродит ,
В  судьбе  мятущихся  зануд  .
Евгения  в  пути  изводит ,
Аркадия  в  тени  Иуд .

Кого  отчаянно   корили ,
Короновали  как  себя  .
О ком брезгливо  говорили ,
Теперь возносят  возлюбя .

Дорожкину в друзъя вписали
И злыдней оголтелых  всех .
Алешина  так  причесали ,
Стяжает  липовый   успех .

У  Вечного  огня  не штольня ,
Теперь  вздымается  к  звезде ,
Душевных звонов  колокольня ,
Как   Василек  на  борозде .

                ***
Солнце  истины  взойдет ,
Где  худоба  ходит :
Морок  нечисти  пройдет ,
Злоба  не  проходит .

Ангел  звездный вострубил ,
О  грядущих   бедах .
Сук  невежа  изрубил ,
Позабыв  о  Ведах .

В  Рамаяне  горечь  слов ,
В  Библии  не  с медом  .
Берегите люди  кров ,
Над  семьей  и  родом .

Не блудите  от щедрот ,
Не  беситесь  сдуру .
В чистоте держите рот ,
Если  вы  не  Гуру .

Не всегда любовь права ,
Мы  не  все  святые .
Только с Богом голова ,
С  сердцем  не  пустые .

Добротой пылай всегда ,
Без  лихого  взляда .
Вновь судилища  беда ,
Канет в бездну ада .

У судьбы  стезя одна
И  другой  не  будет .
Если верой не бедна ,
Счастья  не  убудет .

            ***
Замшев  покладистый  барин
Или  столичный  купец .
Женя Попов  не  татарин ,
Гоя судьбой  не  скопец .

От диалога  не  скучно ,
Прошлое  время  смешно .
Брили   идейные  тучно ,
Группку хамивших  грешно .

Множат  творцы  передряги ,
Речи  срамные   вопят .
Запада  слышат  деляги ,
Все  вдохновенно  сопят .

Книги  свои  диссиденты ,
Тайно  кропают  назло .
Будут  хулы   преценденты ,
Будет  в прицеле  чело .

Замшев ведет  разговоры ,
О  коммунистах  в  пуху .
Снова  Попову  раздоры ,
Вспомнились как на духу .

Гнали , травили , гнобили ,
Не  понимали  в  верхах .
Родину  в  душах  сгубили ,
Светлых  округ  в  попыхах .

Бросил  билетик  Аксенов
И  Евтушенко  не  стал ,
Прежних держаться законов
И  от  Союза  отстал .

Нету  писателей  в зоне ,
Где  пребывают  чины .
Классиков нету в законе ,
Вольницей   удручены .

Ныне  в  Тамбове   напасти ,
Судят  садисты  теперь ,
Вольного  творческой страсти ,
Словно  отверженный  зверь .

Замшев Максим  не  имеет ,
Падших  душевный   ответ  .
Плаха  суда  пламенеет ,
Каты   попрали  Завет .

           ***
Полубота  не   Пересвет ,
Расстояние в тысячу лет .
И  другие сегодня заботы ,
У  поэта  судьбы  Полуботы .

Мурманск помнится  дорогой ,
На  ладони  эпохи  другой .
Север  был  потеплее  юга ,
Когда друг защищает  друга .

Наступили   страстей  времена ,
Замелькали  купцов   имена .
И  уехал в Москву  Полубота ,
Когда  нищенкой  стала работа .

Секретарь  Алексей  на  правах ,
Где творцы светозарны  в словах .
А  в  реальности  вмиг  предадут
И  безбожно   грехам  воздадут .

Потому - то  в  стихах Полубота ,
Пересвет  у  Непрядвы   болота .
Татарву  не  подпустит к  Руси ,
Где  взывали  к добру "Гой еси! "

        Корабль  Трубы

Воображение  без меры ,
Трубу  возносит  на  гора  .
То поджигает  тень  химеры ,
То  в  морем  видит  катера .

На  корабле  он  капитан ,
Плывет  куда  захочет .
Всех  обожает  мавритан
И  ножичек  не  точит .

Он  флибустьер  по  вечерам ,
А  утром   славный    Нео .
И  триста  выпивает  грамм ,
Пиратский   спирт  с  Борнео .

Он    у руля не слабачок ,
Силище  бьет  фонтаном .
Матрос  наемный  дурачок ,
Живет в мечтах  баштаном .

Событий  пениться  вода ,
Казна  в  надежном  трюме .
Тамбовщина  вся  ерунда ,
Как  разговоры  в Думе .

По курсу  стольная  земля ,
Там  стапеля не рухнут  .
Тамбовским дурням ни рубля ,
Пусть с голодухи пухнут .

Журнал с кругами по  бортам
Спасительный  но  чуждый .
До ватерлиний  тексты там
И в  них пустые  нужды .

Матрос не смотрит на него ,
Тамбовских  нет  мотивов .
И нет родного  ничего ,
В  хранилище   извивов .

Корабль стремится в никуда ,
Хотя  Москва  по  курсу .
"Творить безумие  вреда" , 
Труба  окончил  Бурсу .

И  параллельно  корабли ,
Плывут  вздымая  Роджер .
Щеряк , Хвалешин  короли ,
Земель  Блефуску - Ложер .

Под килем  мечется хамса ,
Трепещут  все  ветрила ...
И Кирка  веет  чудеса ,
Где  рифы  из  Берилла .

        ***
Не  трогай  Леду  грязными руками ,
Она  не  любит  извергов  веками .
И мрамор превращается в  ледник ,
Чтоб злыдень отвратительный  поник .

Не  пей  воды  блистательной  Пьеретты ,
Все  струи   родниковой    оперетты  .
Ты  козлоногий  полысевший  Пан
Вмиг  почернеет  розовый  тюльпан .

У  лилий нету шорохов   в  воде ,
Лишь  всплески в камышовой  бороде .
Штаться  праздно по Селу Царя ,
Как  прошлое  искать без  фонаря  .

Найди в  кустах поношенный тимпан ,
И Вереск убедись - вельможный  пан!
От  долчевой  Мадонны  не  балдей ,
Ее  ласкали  галлы  и  халдей .

Приблудную  собаку  не  гони ,
Она  у  статуй  прожигает  дни .
Бабулю Полю  и  Гришаню Тошкина ,
Ты  накорми харчами  от  Картошкина .

И с ДЦП  оглохшие   от  звонности  ,
С Соляриса пребудут обреченности .
Квазигерои  творческой   бездарности ,
По  саду  бродят  вашей   популярности .

               ***
Владимир  Крупин верит в Слово
И  в  Сына Божьего  Христа .
На суету глядит  сурово ,
Сжимая  горькие   уста .

Владимир  пишет о небесном
И  о  земном  пером  души .
Не часто  говорит о лестном ,
Наедине с судьбой в  глуши .

Имея честь и побужденье ,
Повсюду обществу  не  лгать ,
Увидел Крупин на мгновенье ,
Как  могут злобу извергать .

Над Пушкинской нерукотворный ,
Храм  возвышался   на виду .
А в ангельской судил проворный ,
Народ  поэта  на  беду .

Внимали небыли   нахала
И  клеветали  как  могли .
Взметнули   бесы  опахала
И пасть  порочным   помогли .

Судили  падшие  поэта ,
За  доброту  и правоту .
И  очумели без Завета ,
Стяжая  злобно  колготу .

Владимир Крупин покрестился ,
Увидев  шабаш  у  черты .
И зверский  морок  источился ,
Сулящий   холод  пустоты .

Не обрисуешь   мирным  словом ,
Дурных  безбожников  грехи  .
Звезда  сияла над  Тамбовом
И  сочинял  творец  стихи .

                ***
За  своих  порученцы  горой ,
Кто  за  власть окрыленный  герой .
А  с  житейского  тыла   лукавый :
С  левым левый , с  правым  правый .

Не   судите   писателя   сходу ,
Вдохновением  служит  народу .
Ополченский  романс  не баянный ,
Украинской   войной  окаянный .

Там   играют   окопные   блюзы ,
Музы глохнут и  слепнут  Союзы .
Не палите   в  Захара лапшой ,
Он   творит  как  умеет  душой .

Хоть Прилепин не Шолохов в слове ,
Он  за мир православный  панове .
Вы  пишите  свое  о  своем ,
Где  иллюзий широк   окоем .

Защищает  писатель  обитель
И  в канонах отчизны  Спаситель .
Веру   не  искажает  крамола ,
Патриарха  Стамбульского мола .

Критикан Кузьменков Александр ,
Не  ищи  теневых  саламандр .
У  любого  писателя  змей
И болотных несчетно  огней .

        Ворота   Януса

Трубе  приснилось - он великий ,
Бог  Рима  -- Янус  многоликий!
Его  тандем  - бинарный    лик ,
Двоятся  отблески  и  блик .

Двоясь   взирает  Анатолий ,
На хронологию   историй .
На  прошлые  глядит  века 
И  на  грядущие   слегка  .

Помпилий Нума  храм построил
И  все по  мудрому  устроил .
Когда война ворот  запоры ,
Открыты  и  свободны  споры .

Идут когорты  мимо  бога
И  фурий  стелется  дорога .
Пронижут   арку   легионы
И  Янусу  видны   уроны .

Труба двулик  и  не един ,
Он лицемеров   господин .
Помирятся  не саттелиты  ,   
Ворота  Януса  закрыты .

При Нуме  сорок лет проход ,
Закрыт был в Аида исход .
Трубе хотелось не скучать
И  стал ворота он  качать .

Ключи нашлись  и  на  коне ,
Стратег рассвирепел к войне .
Прошли  века  , еще века ,
Война  для  Рима  нелегка .

Сраженьям  полную   отмашку  ,
Ворота  были  нараспашку .
Рим  бесконечно   воевал
И  Януса  вновь  воспевал .

Труба  сиял во храме богом ,
Не  думая  лучась  о многом .
Но  вдруг Юпитер  без идей ,
Стал демиургом  для  людей .

Труба  хотел забыть разборки  ,
Но  молния  раскрыла створки .
И  Толя  Янус   из   фарфора ,
Стал   прототипом   семафора .

            ***
Звезды  сиятельной  не  видно
И  нет  пленительной  нигде .
Проханову  за Русь  обидно ,
На  растаможенной  гряде .

Земля  свободно  продается ,
От Петербурга до  Читы .
Но ничего  не  создается ,
В  Союзе жаждущих  тщеты .

Стихи  ослабли   проходные
И  тексты  хилые  внутри  .
За книгой  яркой выходные ,
Не  пролетали  года  три .

Пески  безводные  в  пустыне ,
Нет  родников  иных   начал .
Шедевры   искренние   ныне ,
Нигде Проханов  не  встречал .

Бессильны пишущи в слове ,
Рисуют  смутно   бытие .
Не у художников в  основе :
" Чужое всуду не мое " .

         ***
Толстой  еще  не отлученный ,
Был  в  Севастополе  солдатом .
И  ветер  боем  закопченый ,
Махал  неистово   канатом .

Палили  пушки   батареи ,
Шрапнелью пламенной нещадно .
И  кораблей скрипели  реи ,
Когда штормило  беспощадно .

Повсюду  павшие за город ,
За рубежи России  святой .
Толстой неустрашимый молод ,
Сражается с ордой заклятой .

Зачем Европе окрыленной  ,
В Крыму истерзанной России ,
Стяжать поживы опаленной   
И крест не осенять Мессии?

Католики  и  протестанты ,
Приплыли  править  чужаками .
Но  моряков   идут  десанты ,
На  пришлых  с острыми  штыками  .

         ***
Тоном обрадовал Север ,
Ритмом  задался  Подъем .
Ешьте голодные клевер ,
Много полезного  в нем .

Рябчиков  жуйте  буржуи ,
Бывшие   до  пандемий .
Нюхайте выдохи  туи ,
Против любых анемий .

Люб Иванову   Парфенчиков ,
Весей  карельских  герой .
Слушает звоны бубенчиков ,
Тройки  метельной  порой .

Отдохновенье  культуры ,
Если   забота   видна  .
Флагами   литературы  ,
Будет  гордиться   страна .

Быть  в регионах уставам ,
Пишушь  наших  времен .
Мчаться железным составам ,
К  станциям  разных  имен .

Быть в регионах Союзам ,
Выше  Союзов   Москвы  .
Быть за  околицей музам ,
Краше  столичных  увы .

Сад посадили бессмертный ,
Смертные  ради   плодов .
Сладок посыл интровертный ,
Без  непотребных  судов .

Хочется  праздников  всюду ,
С флагами  и  коньяком .
Только в Тамбове  Иуду ,
Кличет  Труба  дураком .

Север светлее  Тамбова ,
Станет  в  полярную  ночь.
Будет Парфенчиков  снова ,
Льдинки  культуры  толочь .

Виски не русских отрада ,
Книги  чиновник  читай .
Литературу  без  сада
Или  в  саду  почитай .

                ***
Какой я с хитростью пытливой ,
Почетный с Лысогорской ксивой !
Я  друг  Урюпина   веков  ,
Фрондер  Серега  Кочуков .
Я был  военным  на  Востоке
И выжил в выспренном  потоке .
Теперь  под Лысою  Горой ,
Залетных  спевок я герой .
В  Союзе  без году неделя
И  первый на печи  Емеля .
Ласкаю  щуку  по  бокам
И  фарт  вверяю   кунакам  .
Награды   мне  за  бестселлеры ,
Вручили  злыдни  и мегеры .
Союз  без  Хворова  Валеры ,
Творца   я   осудил  манеры  .
Предательство  таланта  в  моде ,
В  Тамбове  при  любой  погоде .
Я  Кочуков  Сергей  седой ,
Овец  моих  густой  надой .
Сегодня  рви , хватай и куй ,
Лаве  , медали  вмасть  ликуй .
Раз   книги   выбросят  потом  ,
Награды  хапай  даже   ртом .
И  говори  о   тренде  Шанского ,
О  днях   Халерия  Рашанского .
Хвали  Знобищеву  и  Лаеву  ,
Себя и  Сашу    Николаеву  ...
Творца  от  Бога  осудив
И  бесов  кривды  породив  .

           ***
Жену  учителя  увел ,
Меня  безбожно  осудил .
Ты  Кочуков душою  зол ,
Как  преисподней крокодил .
Твои  клыки  острей  ножа ,
Сожрешь  ты  всякого  вблизи :
Творца  , художника , ежа
И  помыслы   твои  в  грязи .