Фреска

Легенд и притч на свете много,
И в каждой есть глубокий смысл,
В их чтении немало проку,
Внимай да разуму учись.
Моё воображенье скудно,
Придумать притчу очень трудно,
И небо мне солгать не даст:
Уж всё написано до нас,
И потому я лишь рассказчик
Того, что прежде прочитал,
А может просто услыхал
На рынке людном, не иначе.
Пересказать-то я  мастак,
Звучит же эта притча так:

Художник, признанный повсюду,
Однажды получил заказ:
Нарисовать Христа с Иудой,
Сначала Богу  помолясь.
Был живописец  мастер фрески,
И говорили все без лести ,
Что свыше дан ему талант,
Ему нет равных, он-гигант.
Он взялся за работу с рвеньем ,
И чтоб создать сперва  картон,
Искал повсюду образ он
С большим вниманьем и терпеньем.
С кого же рисовать Христа,
Чья внешность столько же чиста.

Но как-то раз церковный певчий,
Что пел под музыку псалмы,
Держа перед собою  свечку,
Явился вдруг пред ним из  тьмы.
Художник понял с изумленьем
Награждено его терпенье:
Тотчас на белизне листа
Нарисовал он лик Христа.
Потом он этот образ чистый
На стену храма перенёс.
И вот пред зрителем Христос,
Исполненный чудесной кистью.
Нашёл художник, что искал,
Как солнце лик Христа сиял.

Христа предал Иуда подло,
За это и наказан он.
Но всё же Иисуса  подле
Он должен быть изображён.
С кого же рисовать Иуду,
Где взять натуру для этюда.
Художника терзала мысль,
С кого же рисовать эскиз.
Везде он всматривался в лица,
Ведь это тоже  ремесло,
Ему однако ж не везло.
Тот не похож, тот не годится.
Нет никого , сколь ни смотри,
Увы, прошло так года три.

Но раз художник шёл по рынку,
И видит кто-то под окном,
За горлышко держа бутылку,
Хлебает скисшее вино.
Он был худой и весь в лохмотьях,
И от него разило  потом,
Давно  не мытый  и босой
Не отличался он красой.
Во взгляде чувствовалась злоба, 
Был перекошен тонкий рот,
Цвет глаз никто не  разберёт,
К тому ж они припухли оба.
Его художник подозвал,
И пять монет пообещал.

Нарисовал его он быстро,
Куда трудней было найти,
Вот на листе большом и чистом
Возник Иуда во плоти.
Был найден персонаж искомый,
Но показался вдруг знакомым
Художнику овал лица,
И тут  он узнаёт певца
Того, что пел когда-то в храме.
Ведь он его уж рисовал,
С трудом, но всё-таки признал
Он певчего в бродяге пьяном.
Как безобразен  он теперь:
Угрюм и пахнет словно зверь.

Наверно это лишь легенда,
Но в ней сокрыт глубокий смысл,
Так грех легко и незаметно
Меняет душу, тело, жизнь.
Художник – образов искатель,
В сей притче только созерцатель,
Он то рисует, что пред ним,
Стремленьем к истине движим.
А я лишь рассказал, что слышал,
Не приукрасив ничего,
Хоть неказисто, что с того,
Не всем талант даётся свыше.
Прошу за слог меня простить
И слишком строго не судить.