Последний долг

Нам было все равно, получится ли жизнь,
и оттого, скорее получалась.
Ломалась, но потом опять срасталась,
мы все в рубашке красной родились.

Читать стихи и разливать вино,
искать по всей стране свою мадонну,
и найденному верить затаенно,
и надевать ромашковый венок...

Нас пуля не брала, не жалила змея,
испытывать судьбу, дерзить начальству,
неискренне прощенья за нахальство
просить, в душе улыбку затая,

свободны были. Как же вышло так,
что нету больше мировой свободы?
Мы были Крезы – стали нищеброды,
не вынеся пошлейшей из атак.

Свернул торгаш простой в бараний рог,
нас, комсомольцев, коммунистов дерзких,
носителей традиций офицерских,
которым не указ чиновник, или бог.

Предательство, предательство кругом.
Был прав поэт: за пенье канарейки,
а больше за зеленые копейки,
врага пустили в наш советский дом.

Последний долг еще живых солдат
прописан в нашей воинской присяге,
мы, братцы, не безродные дворняги,
за нами Ленинград и Сталинград.

Пусть нет правительства, но Родина жива
под тонким слоем грязно-белой краски,
есть площадь Красная, так красные повязки
повяжем на шинелей рукава.