поэма Жила-была Кисякбика

               
                ***               
                Не сон, не явь, через века,               
                Я весть услышать смог –               
                Бежит, бежит Кисякбика,               
                По солнцу, на восток.
               
                Она свободной рождена               
                И плен её страшит.               
                Да разве в том была вина,               
                Что волей дорожит?   
               
                Заветный край ее вдали –               
                Там, где прошла война.               
                Родной аул враги сожгли –               
                Вина на всех одна.
               
                Мужчины в битвах полегли               
                От пуль и от клинков.               
                Их семьи в рабство увели,               
                Чтобы продать с торгов.
               
                Детей и женщин, будто скот –               
                Хоть плач, хоть голоси,               
                Пешком, верстам не зная счет,               
                Погнали по Руси.
               
                А чтоб забыли, кто они,               
                И где родной Урал,               
                Помещик розгами, плетьми,               
                С них кожу посдирал.
               
                Власть запретила, чтоб рабы               
                Хранили свой ислам.               
                И потакая им, попы,
                Склонили всех к крестам.
               
                Насильно к вере привели –
                Пусть веруют в Христа.
                Понятно, властвуй и дели,               
                Раз совесть не чиста.

                Горька судьба тому, кто раб,
                Как скот, лишен свободы.
                Лишь тот, кто был душою слаб,
                Готов терпеть все годы.

                Урал ей снился по ночам
                И звал ее домой.
                А розги били по плечам,
                Склоняя быть немой.

                И пусть опять, наверняка,
                Запрут ее в острог,
                Ушла в бега Кисякбика,
                Не чуя своих ног.

                Кругом заставы, казаки,
                Кордоны вдоль дорог –
                Ловить кто беглых мастаки. 
                К рабам их мир жесток.
                ***
                За что стоишь ты на костре?
                За что тебя сожгут?
                На муки согнанной толпе
                Твой приговор прочтут.

                Приказ Соймонова жесток –
                Беглянку нужно сжечь,
                Чтоб впредь никто уже не мог
                Законом пренебречь.

                Доказана твоя вина –
                Нет права убегать.
                Мечта рабов обречена –
                Век воли не видать.

                Толпе зачитан приговор –
                Толмач дал перевод.
                И чувствуя к себе укор,
                Закрыл от страха рот.

                Палач привычно деловит –
                Он не умел страдать.
                Душою вовсе не кривит –
                Сам по натуре тать.

                Хоть видел множество смертей –
                И вешал, и рубил,
                За смерть замученных людей          
                Себя он не винил.

                Считал, что каждому свое –
                Страдать или пытать.   
                Кружится в небе воронье –
                Не терпится клевать.

                Но им не будет пиршества –
                Сорвется их обед.
                Увидят пепел от костра,
                В котором мяса нет.

                Без дыма, жарко запылал               
                В поленнице огонь.               
                Вот кто-то в голос зарыдал,               
                Прижав ко рту ладонь.

                И тут уже прорвался стон –      
                Все стали голосить.
                На языке своем родном
                За девушку просить.

                Им всё казалось, вот сейчас
                Водой огонь зальют.
                Но не шутейный был приказ –
                Соймон к башкирам лют.
               
                Сквозь боль свою, Кисякбика,               
                Ты на толпу глядишь.               
                И ртом, с последнего глотка,               
                «Асяй, асяй!», кричишь.*
               
                На помощь мать свою зовешь,               
                Чтоб боль унять свою.
                Да скоро к ней сама пойдешь –
                Она давно в раю.

                Душа твоя взметнулась вверх –               
                Туда, где в небе рай,               
                В котором доброта от всех –               
                Иди к ним, умирай.
                ***
                Не сон, не явь, через века,
                Я передал, как мог:
                Жила-была Кисякбика –               
                Такой рабыни рок.**

                *Асяй (башкирский язык) – мама               
                *Беглую рабыню Кисякбику Байрясову, совершившую 
                третий побег, сожгли на костре 30.04.1739 года по
                приказу генерала Л.Соймонова.