Лишь рукописи не горят...

С тоскою смотрит на луну
Седой стареющий поэт.
Прошло уже так много лет...
А он всё помнит как коту
Стремительно бежал он вслед.

Скамейку ту, где иностранец,
На Патриарших у пруда,
С ним спорил о судьбе Христа.
А хитрый клетчатый мерзавец
Ехидничал исподтишка.

Как Берлиоза голова
Из под трамвая покатилась.
Ведь масло Аннушкой пролилось,
В том самом месте и тогда,
Как Воландом и говорилось.

Как полуголый со свечей
Он шайку Воланда ловил.
Как "Грибоедов" разгромил,
И был повязан он врачем.
Больницу и свой нервный срыв.

Он помнит всё, что рассказал
Ему в больнице гость ночной.
О той единственной, родной...
С которой вместе быть мечтал,
Но разлучен был злой судьбой.

О той, что в ведьму превратилась
От горьких слёз, или от крема...
И стала яростна и смела.
Что в небе на метле носилась,
И отомстить за всё хотела.

Была хозяйкой на балу
У сатаны, чтобы вернуть
Любимого и жизни суть.
С мольбой просила сатану
Вновь обрести желанный путь.

Дарован был сердцам покой,
Окончил Мастер свой роман...
Марго за руку нежно взяв
Ушёл он звёздною тропой,
Блаженство вечное познав.

Прошло уже так много лет...
Гуляя в призрачном саду,
С тоской всё смотрит на луну
Седой стареющий поэт.
Он в памяти обрёл судьбу...

Свободен он, как и Пилат,
Не пишет больше он стихов.
Исчезли и подвал, и дом.
Возлюбленные вечно спят.....
Сгорает всё в огне времён,
Лишь рукописи не горят.....